Из индийской корзины

Идею бхакти теперь уже традиционно связывают с «Бхагавад гитой» — религиозно-философской вставкой в пространном тексте древнеиндийского эпоса «Махабхарата»: считается, что бог Кришна, объясняя Арджуне, почему он все-таки обязан убивать своих родственников на поле Курукшетре (в битве между Кауравами и Пандавами), сформулировал принцип поклонения персонифицированному божеству. Справедливости ради следует отметить, что само слово бхакти встречалось и в упанишадах, предшествовавших «Махабхарате», например в «Шветашватаре», а образ бога Кришны, соответствующий представлениям о нем в рамках бхакти, был раскрыт не в «Махабхарате», а позднее — в «Харивамше» и «Бхагават-пуране». «Бхагавад-гита» действительно постулирует бхакти как способ приближения к богу, но наряду с другими известными, например кармой и джняной, а уж дальше — за какую ниточку потянешь, та и раскрутится. Возможности интерпретации сакрального текста (в соответствии с различными потребностями или пристрастиями) неистощимы, и в случае с эклектичной «Бхагавад-гитой» их насчитываются сотни. Одним из последних (1989 г.) — впрочем, неканонических — примеров является многосерийная экранизация «Махабхараты» индийским режиссером Б. Р. Чопрой, где «Бхагавад-гите» уделено три серии (в целом 135 минут; для сравнения — в «Махабхарате», поставленной англичанином Питером Бруком, — всего 7). Ставящий все точки над i итог кинематографического прочтения «Бхагавад-гиты», высказанный заэкранным «Голосом Времени», таков: «Каждая эпоха имеет свою Курукшетру, и для преодоления бед следует искать ответ у Кришны…» А Кришна, чья божественность подчеркивается всеми доступными аудиовизуальными средствами (например, эхом, сопровождающим каждое его слово), уточняет: «Дблжно бороться против не-дхармы (нарушения Основного закона. — И. Г.) следует оказывать сопротивление врагам общества…»

Исторические судьбы бхакти в различных индийских регионах сложились по-разному, но абсолютное большинство ростков окрепло и превратилось в мощные традиции религиозного, литературного, националистического или даже политического характера, дошедшие до наших дней. Ярким примером, объединяющим все указанные выше параметры, является традиция сикхов («учеников»), основы которой заложил Нанак (1469–1539), проповедовавший на севере Индии, в Пенджабе, преданность Божьему Имени. Постепенно стал складываться свой ритуал и возникали свои священные места. Рост числа приверженцев при последующих гуру привел к созданию территориальных объединений с назначаемыми главами. Четвертый гуру (1534–1581) основал город Амритсар, а пятый — Арджуна (1563–1606) завершил строительство священного пруда, заложил в его центре Золотой храм (ныне — одна из главных сикхских святынь) и, собрав воедино сочинения сикхских гуру, учредил главный объект религиозного почитания — священную книгу «Ади Грантх». Арджуна погиб от руки мусульманских правителей, его смерть была признана мученической; окрепшая к тому времени в экономическом отношении община обрела все необходимое для самоидентификации и стала вооружаться. При последнем, десятом гуру — Гобинде Сингхе (1666–1708) борьба с мусульманами приняла регулярный характер и была образована хальса — воинственное бескастовое братство-орден. В конце XVII в. Ранджит Сингх создал независимое сикхское государство и короновался махараджей Панджаба. Сикхи были последней этноконфессиональной общиной Индии, павшей под вооруженным напором англичан (1849 г.). В 1921 г. сформировалась «Акали дал» — партия сикхских конфессионалистов, в 1940 г. на конференции партии была принята резолюция с требованием в случае раздела Индии создать отдельное сикхское государство Халистан. В 1984 г. при проведении индийскими властями операции против сикхских экстремистов и сепаратистов сильно пострадал Золотой храм, и в том же году от руки своего телохранителя-сикха погибла премьер-министр Индии Индира Ганди; в последовавших за этим сикхских погромах в Дели погибло около 3 тыс. человек. 1,9 % населения современной Индии исповедует сикхизм как самостоятельную религию, отказываясь воспринимать ее в русле индуизма. А все начиналось с бхакти.

Трудно удержаться от искушения и обойти вниманием индийский кинематограф, музыкально-песенный аспект которого сформировался под непосредственным эстетическим и содержательным воздействием бхакти: песни из первых фильмов звукового кино представляли собой строчки из палов и абхангов знаменитых средневековых мистиков; типология нынешних кинематографических песен любви, а еще чаще — разлуки тоже указывает на классический канон бхакти: сначала мимолетный союз души с богом, потом долгое разъединение и страдания из-за невозможности встречи и, наконец, happy end. Материалом для популярных и поныне шедевров раннего индийского кино, сыгравших огромную роль в его становлении и развитии, служили легенды и предания о жизни выдающихся бхактов — Видъяпати, Днянешвара, Тукарама, Мирабаи и др.