Из истории Боспора

В этом отношении история расследований Елисаветовского городища действительно поучительна. Открывший Елисаветовское городище и впервые выдвинувший гипотезу об его соответствии «дополемоновскому» Танаису Леонтьев, естественным образом, относился с напряженным интересом к его расследованию; тем не менее, на городище он ограничился пятью «пробными ямами», уделив главное внимание курганному некрополю. Причины такого хода работ вполне ясны: «время, а еще более руки рабочих были нам дороги», пишет Леонтьев[187], а курганы составляют «предмет разысканий во всяком случае более надежный и к тому же в особенности указанный моею инструкциею». В итоге работ, предпринятых с целью выяснения возможности отожествления Елисаветовского городища с древним Танаисом, оказались раскопанными 23 кургана некрополя, едва ли заключавшего погребения основной массы населения Елисаветовского городища, самое же городище осталось едва тронутым.

Было бы, впрочем, ошибочным винить за такую постановку дела самого Леонтьева. Он понимал, что значение добытых при раскопках вещей нельзя определять только по их художественной или материальной ценности; он мечтал о времени, когда с ростом археологической науки «вещи, не имеющие в отдельности никакой цены, получат неизмеримую ценность, как памятники цивилизаций, отличающихся друг от друга и уже не безыменных»[188]. Но он знал, что от него ждут именно ценных вещей, «археологической добычи», как он сам обозначает находки при раскопках, знал и то, что без такой «археологической добычи» раскопки считаются не оправдывающими производимых на них затрат, и с этими требованиями не мог не считаться. Более того, его действия были и прямо стеснены особой инструкцией, характер которой вполне ясен как из приведенной выдержки, так и из других неоднократных упоминаний Леонтьева.

Что же извлек Леонтьев из своих работ для определения характера городища? В пяти «пробных ямах», по его словам, «не было найдено никаких вещей, кроме одной чашечки хорошей формы с черною поливой и вообще попадалось мало остатков древних построек»[189], а несколько предметов, случайно найденных на поверхности городища, также не дали чего-либо решающего; что же касается раскопанных Леонтьевым курганов, то в них и их материале Леонтьев просто не сумел разобраться. Для того, чтобы оказалось возможным признать Елисаветовское городище дополемоновским Танаисом, требовалось, по мнению Леонтьева, во-первых, чтобы среди находок были типичные греческие вещи, во-вторых, чтобы эти вещи принадлежали «дополемоновскому» времени. Подойдя с этой точки зрения к добытому в курганах материалу, Леонтьев стоит перед ним в полном недоумении, не находя типичных предметов, «оказывающих греческое искусство времени до р. Хр.»; более того, он вообще не знает, как к этим находкам подступиться, к какому времени отнести: «Вообще свойство елисаветовских находок такого рода, что эпоху курганов трудно определить: иные могут восходить весьма далеко в древность; другие могут относиться ко времени довольно позднему, далее, может быть, ко времени аланов»[190]. В полное недоумение повергает его находка наконечника стрелы из кремня: он колеблется, отнести ли его «в самую отдаленную древность, можно даже сказать, во времена незапамятные», или «ко времени переселения народов, когда следы греческой образованности должны были в таких странах совершенно исчезнуть»[191]. Подводя итоги всем своим наблюдениям над материалом курганов, Леонтьев дает им общее определений, что они, «очевидно, принадлежат не греческому племени, но показывают однако же цивилизацию, испытавшую греческое влияние»: вследствие этого не в этих курганах надо искать погребения основного греческого населения дополемоновского Танаиса. Отсюда естественно вытекает и заключительный вывод Леонтьева, что центр тяжести предстоящих работ должен быть перенесен с курганов на городища Недвиговское и Елисаветовское вместе с их грунтовыми некрополями.

Несомненно, что со своей точки зрения, т. е. с точки зрения исследователя, ищущего «дополемоновский» Танаис, Леонтьев вполне правильно наметил очередные задачи предстоящих в области нижнего Дона работ. Эти задачи остались очередными и до наших дней, несмотря на то, что вопрос о местоположении Танаиса продолжал оставаться в центре внимания многих археологов, несмотря также и на то, что область дельты Дона раскапывалась не так уж мало.