Из истории раннегреческого общества

Находки этих статуэток на акрополе не поддаются точной датировке, однако в сопоставлении с обилием египетских изделий в погребениях эти находки приобретают определенный смысл.[878] Может быть, здесь, на камирском акрополе, существовали храм или святилище, посвященные египетским божествам.

Если уже и раньше, после раскопок Зальцмана и Билиотти, Биссинг приходил к выводу, что центрами распространения псевдоегипетских и египетских изделий по всему греческому миру были Родос и Кипр,[879] то теперь его предположение получает дальнейшее подкрепление.

О значительной роли Родоса в торговле с Египтом свидетельствует и сообщение Геродота о посылке Амасисом даров в Кирену, Самос, Спарту и на Родос.[880] Самый выбор Амасисом названных городов, конечно, не случаен. Блинкенберг в своих комментариях к линдийской храмовой хронике указывает, что дары Амасиса Кирене тесно связаны с внешней политикой саисского правителя в отношении этого города.[881] В исторической традиции Кирена была связана с событиями, возведшими Амасиса на престол.[882] Спарта получила дары как представительница пелопоннесцев и критян; Самос и Линд — как представители островитян. Если предположение Блинкенберга справедливо, то Амасис должен был сделать эти подношения вскоре после своего вступления на престол.

Тот факт, что в списке городов мы не встречаем Милета, закономерен, ибо, как кажется, внешняя политика Амасиса и превращение им Навкратиса в общегреческий эмпорий свидетельствуют о его враждебности к Милету; форпостами египетского влияния на развитие общегреческой торговли были близкие соседи и конкуренты Милета — Родос и Самос.

В дар Афине Линдийской Амасис послал 2 каменные статуи и замечательный льняной панцырь, вытканный золотом и отделанный бахромой; каждая прядь этой ткани состояла из 360 отдельных нитей, различимых для глаза.[883]

Если Самос, возглавлявшийся Поликратом, был в это время одним из сильнейших морских государств, то и Родос играл в жизни эгейского района не меньшую роль как выдвинутый к Малой Азии и сильный на море союз трех городов, возглавляющих дорийское шестиградие.[884]

В то время активная колонизационная деятельность родосских городов, и особенно Линда, направленная и на запад и на восток, выдвигала о. Родос на первый план, как один из наиболее сильных и авторитетных центров Эгейского моря. Политика родосских городов во все периоды их самостоятельного существования была направлена на расширение связей и дружбы с Египтом.

В конце VIII — начале VII вв., как устанавливают работы Т. Н. Книпович[885] и А. А. Иессена,[886] северный причерноморский хлебный рынок, ставший впоследствии на очень долгое время главным центром хлебоснабжения для Греции, еще не был открыт грекам. Только во второй половине VII в. до н. э. греческие колонисты оседают на Березани; только со второй половины VI в. возникают греческие колонии на Черноморском побережье, обеспечивая поступление в Грецию, в первую очередь, местного хлеба.

Колонизация греками Сицилии и Южной Италии вызывалась этой же необходимостью — обеспечить хлебный рынок. Потому-то роль Египта, как богатейшего поставщика зернового сырья в Грецию, в рассматриваемый период была огромной.

Близость Египта к Греции, более удобные пути сообщения с ним, чем с Сицилией, и возможность свободной торговли через Навкратис со всей страной обеспечивали регулярную доставку хлеба в эгейский и малоазийский районы. Кроме того, Египет был поставщиком льняных тканей разнообразного качества — от дешевых до очень дорогих (гобеленовых),[887] алебастра и алебастровых изделий, соли, квасцов, масла, мазей и благовоний; путем транзитной торговли Египет поставлял золото, слоновую кость, кожи, ароматические вещества и т. д.[888]

Поскольку правители саисского Египта стремились возродить политическое могущество страны, восстановить и расширить торговые пути Среднего царства и создать новую эру процветания, постольку они были заинтересованы в услугах и греческих и иудейско-финикийских наемников.

В изменившейся международной ситуации того времени они не могли игнорировать греков, захвативших в свои руки важнейшие торговые пути восточного Средиземноморья.

Внутренняя политика саисских фараонов сохраняла свой проегипетский характер. Подражание старине в искусстве, литературе и религии, возвращение к образцам среднего царства, гордость своими древностями, наличие запретов для египтян в их сношениях с греками и вообще неегиптянами, ограничение расселения греков территорией Навкратиса, — все это являлось результатом продуманной политики, позволявшей саисским правителям опираться на египетскую знать, на жречество и даже отчасти на ливийские войска.

С другой стороны, развитие военной и торговой экспансии Египта вызывало необходимость опираться на иудейско-греческие слои наемников.