Из истории раннегреческого общества

Уже при Псаметихе I (654—610 гг. до н. э.) и Нехо (610—594 гг. до н. э.) греки и финикийцы набирались в армию и флот;[889] Нехо принадлежала идея восстановить канал, соединяющий Средиземное море с Красным, используя, возможно, и труд наемников. Начавшиеся работы были прекращены только из страха перед более высоким уровнем Красного моря и, таким образом, из страха перед возможностью затопления Дельты. Нехо же была организована и морская экспедиция вокруг Африки. Эти попытки Нехо были направлены на установление непосредственной торговой связи с Индией, от чего последующие фараоны были вынуждены отказаться.

Для сбыта своей продукции и для получения нужного сырья Египту было необходимо выйти на международный торговый рынок. На востоке и юге он был закрыт. Оставались греки и финикийцы.

Для политики XXVI династии показательно отношение к иудейской военной колонии Элефантине, основанной при Псаметихе I, во время войны с Ассирией за бывшие сирийские владения.[890] После Псаметиха массовое привлечение иудейских наемников вошло в традицию.[891]

Иудейской колонии в Элефантине была предоставлена свобода исповедования своей религии и право постройки своего храма; таким образом, иудеи представляли собой довольно замкнутую военно-культовую земледельческую общину. Сказанное бросает некоторый свет и на положение греческих наемников, которым также была предоставлена полная возможность справлять свои культы и сохранять свою самобытность.

Вероятно, набор наемников среди греков, карийцев и ликийцев составлял особую статью дохода греческих городов и давал организаторам этого набора определенную прибыль. Наличие родосцев в эфиопском походе Псаметиха II, наличие родосцев в военном поселении Дафнах, значительная их роль в жизни Навкратиса, — все это свидетельствует о том, что в поставке наемников в Египте Родос играл важную роль.

Наемники владели в Египте землей; тем самым поставка наемников принимала форму обычной в то время аграрной колонизации; однако эта колонизация безземельных и малоземельных греческих слоев в Египет сразу же открывала для родосцев возможности торгового обмена. Ибо здесь города-метрополии имели дело не с разрозненными племенами сикулов и сиканов, не с горными ливийскими племенами, но с могущественным государством, ранее недоступным, а теперь открывшим свои богатства предприимчивости греческих купцов.

«Египет, — пишет Холл, — был слишком слаб, чтобы защищаться против азиатского врага иначе, чем подкупами и иноземной силой».[892]

Поскольку Милет, придерживаясь антилидийской ориентации, вступил в антиегипетскую коалицию, то совершенно естественно, что Милет не мог поставлять в Египет ни наемников, ни вооружения их. Кроме того, распространение египетского текстиля было не в интересах Милета с его высокоразвитой для того времени текстильной промышленностью.

Остров Родос, родина тельхинов, был с древнейших времен одним из центров металлообработки. Большое количество бронзы в погребениях Ялиса заставляет предполагать, что роль последнего в этом производстве была очень значительной. Как показывают находки в Дафнах, где обнаружено много остатков металлического вооружения наемников, египтяне рано должны были оценить силу греческого воина — гоплита, закованного в медь и вооруженного железным оружием.

До греков железо в Египте (главным образом, метеоритного происхождения), известное еще с додинастических времен, было предметом роскоши и употреблялось на амулеты, украшения и предметы культового обихода.[893] Только в период Нового царства, после войн Тутмосиса III, впервые появляется в Египте привозное железо. Начиная с XVIII династии, железные изделия, правда, не слишком часто, появляются в погребениях фараонов. В погребениях Тутанхамона обнаружены — тяжелый железный кинжал и 2 больших амулета; известны для более позднего времени находки железных изделий: серпа, браслета, булавок, иглы и нескольких ножей.[894] В период Нового царства появляется и специальный термин, обозначающий железо, сделанное человеческими руками (bi3-ni-pt) в отличие от прежнего обозначения железа метеоритного происхождения (bi3).

Однако мы не можем согласиться с Вейнрейтом, что, начиная с Нового царства, Египет вступает в период железного века и что на основании этих скудных и разрозненных находок можно сделать вывод, что железо распространялось совершенно свободно.[895]

Гораздо осторожнее и правильнее вывод И. М. Лурье о том, что с Нового царства железо (по-видимому, привозное) изредка применялось и не для украшений. Ничтожное применение железа объясняется, как указывает проф. Лурье, техническим несовершенством египетских плавильных печей, «которые при плохом топливе (кустарник и сушеный навоз) не позволяли довести нагрев до нужной температуры — 1150°».[896] Таким образом, о применении железной техники в военном деле не приходится говорить вплоть до эллинизма.