Из истории русского коннозаводства

От Каймака, серого, рождения 1800 года, лучшего из выводных арабских жеребцов, завод оставил себе пять производителей, клички которых были: Тиктак, сер., рождения 1806 года, от чистокровной Кары, дочери Pot-8-os; Кулак, гн., рождения 1808 года, от Колдуньи, дочери Amaranthus; Блак, гн., рождения 1809 года, от Блохи, дочери Alexander; Колпак, сер., рождения 1810 года, от Колибри, она же Polly Baker; Гулак, гн., рождения 1814 года, от Гуди, дочери Diomed.

От Ради, сер., рождения 1798 года, завод сохранил одного лишь Окади, сер., рождения 1803 года, от чистокровной Блохи, дочери Alexander.

От Ришана, сер., рождения 1798 года, были оставлены два родных брата: Гушан, гн., рождения 1810 года, и Гулан, гн., рождения 1812 года, от чистокровной Гуди, дочери Diomed.

Мы видим, что владелец завода облегчил себе до предела труд придумывания лошадиных кличек: начальная буква клички матери + последний слог клички отца — и кличка жеребенка готова.

Во втором поколении преобладающее (свыше чем на 90 %) количество полученных в заводе Ростопчина помесей происходило от спаривания арабско-английских жеребцов с такими же арабско-английскими кобылами первого поколения. В виде исключения бывали случаи возвратного скрещивания с одной из исходных пород, чаще с чистокровной. Так, например, Ира, рождения 1813 г., мать прекрасно скакавшего Анубиса, рождения 1827 г., была ¾ кровной английской кобылой.

Простое воспроизводительное скрещивание, а не сложное, было основным путем работы Ростопчина. Лишь в очень редких случаях, всего у четырех- пяти кобыл второго поколения, мы находим в родословных клички лошадей не двух, а трех пород.

Растопчинская лошадь по праву может быть названа англо-арабской — определение, которое никак не приложимо к орловской верховой лошади.

При всем англо-арабской, приближавшейся по типу и качествам к английской чистокровной, что зависело еще и от того, что лошадей своих Ростопчин выращивал, кормил и тренировал по английской системе. Лошади готовились к скачкам и не без успеха принимали в них участие.

Ф. В. Ростопчин не терпел французов, но был англоманом. Пытался организовать в Воронове рациональное на английский образец хозяйство, выписывал из Англии не только сельскохозяйственный усовершенствованный инвентарь, но и сельскохозяйственных рабочих. Агрономические затеи Ростопчина окончились полнейшим провалом. Английские фермеры были отпущены обратно на родину, а Ростопчин написал брошюру, в которой возложил всю вину и ответственность за поражение английского плуга в единоборстве с русской сохой на «некультурного» русского крестьянина.

О линиях в заводе Ростопчина или о разведении по линиям было бы странно и неуместно говорить. Ростопчин вряд ли когда-нибудь даже задумывался над вопросами того нового плодотворного зоотехнического метода, который сознательно применялся в Хреновском заводе. Если не во втором, то уже в третьем поколении родословные ростопчинских лошадей становятся чрезвычайно похожими одна на другую. В каждой из них мы находим многократный инбридинг на Каймака, одинаково дополняемый течениями Кади и Ришана.

Приводим родословные пяти ростопчинских жеребцов: Телемака, рождения 1834 года, Леокади, рождения 1834 года, Имбраима, рождения 1840 года, Ахмета, рождения 1841 года, и Роднея, рождения 1842 г., лучших из числа родившихся за последние 10 лет существования завода.

* * *

Если характеризовать орловскую лошадь очень упрощено и схематично, то можно было бы сказать, что по породности и блеску она не уступала не только арабским, но даже и туркменским, что она заимствовала крупность и в значительной мере резвость от английских, силу, выносливость и хороший характер от арабских и от лошадей испанской расы. По нарядности же своих аллюров и способности к манежной выездке она подтверждала, что в ее родословной мы не случайно находим испано-датских и азиатских лошадей.

Конечно, дело здесь не только в одной «комбинаторике», хотя отрицать значение этой «комбинаторики», полагать, что селекционер-оригинатор не может и не должен предвидеть, наперед задумывать ту будущую наилучшую комбинацию качеств исходных пород или сортов, которая представляется наиболее желательной, — явилось бы крупной ошибкой.

В то же время, вне сомнения, успех предприятия Орлова объясняется не только удачной комбинацией пород, но и всей совокупностью приемов воспитания полученных помесей, их кормления, продуманного ухода за ними, тренинга, испытаний, строгостью индивидуального отбора и точностью индивидуального подбора.

В новых условиях, в которые были поставлены лошади в Хреновском заводе, развитие помесей, полученных хотя бы и от скрещивания иностранных лошадей, шло своими путями, необычными и нетипичными ни для одной из исходных пород, и получались лошади с новыми свойствами, группы лошадей с новыми присущими всем' им особенностями, с новой природой; таким образом формировалась, рождалась в смене поколений, определяемая своеобразием русских условий, своеобразная и прекрасная русская порода.