Читаем Из истории русского коннозаводства полностью

Расположенные же в Воронежской, Тамбовской, Харьковской губерниях. ближе и дальше от Хренового, многочисленные верховые конские заводы стали как бы отделениями Хреновского завода, пополняли составы своих производителей. если не исключительно, то преимущественно только из Хренового. И не случайно Лев Николаевич Толстой в своей великой эпопее «Воина и мир» направил Николая Ростова за лошадьми для ремонта гусарского полка именно в Воронеж. И, по всей вероятности, те 17 жеребцов на подбор, которые Николай Ростов купил «для казового конца своего ремонта…» у помещика-кавалериста, холостяка, лошадиного знатока-охотника, владетеля столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей», все или почти все 17 по своим родословным восходили к одному истоку Хреновскому заводу.

В Отечественную войну 1812 года, как и в последующие годы, русская кавалерия оказалась во всех отношениях превосходящей кавалерию Наполеона.

Коней для иррегулярной русской кавалерии дали донские и башкирские степи, для регулярной же — те сотни верховых конских заводов России, в которых несчетными ручейками струилась и била кровь Салтана и Сметанки.

Несомненно, работа Хреновского завода, а за ним десятков и сотен других заводов, много способствовала тому, что тип и облик кавалерийской лошади к 1812 году стал совсем иным по сравнению с 60—70-ми годами предшествующего столетия. Это изменение типа нашло себе правдивое отображение в десятках работ русских художников начала XIX века.

Причудливая лошадь тяжеловесного стиля барокко, унаследованная еще от Елизаветинских времен, окончательно уступила место лошади легкой, подвижной, неутомимой, по восточному породной, но в то же время высокой и статной.

Глава IX

ВЕРХОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ХРЕНОВСКОГО ЗАВОДА ПРИ ПРЕЕМНИКАХ ОРЛОВА

Верховое отделение Хреновского завода В. И. Шишкин принял в блестящем состоянии и сдал его 20 лет спустя в не менее блестящем. Ко дню смерти Орлова четыре линии, идущие от Салтана 2, имели своих представителей в составе производителей Хреновского завода. Ко дню ухода Шишкина все четыре были сохранены еще улучшенными в своих качествах. То же относится и к четырем линиям, восходящим к Фелькерзаму 1. Сбережены были отдельные веточки из линии Полкана 2, Араба 1 и других восточных жеребцов. Заботой В. И. Шишкина были также созданы и несколько вспомогательных линий, восходивших формально к английским родоначальникам — Рулету, Сатурну и другим, но на самом деле уже вплотную примыкавших к орловской верховой породе в силу последовательно проведенных в двух-трех поколениях скрещиваний с орловскими чистопородными матками.

При таком богатстве линий, исключавшем опасность замкнуться в двух, трех родственных группах, порода достигла высокого совершенства при достаточной степени однородности. Жеребцы, поступившие в государственные конские заводы, неизменно аттестуются— «отборной стати», «хороши» или «очень хороши», «ест хорошо», «садится на кобылу легко», «кобылы от него принимают хорошо», «жеребят дает в себя». А также и матки, например, поступившие в Починковский завод и значащиеся в описи 1822 года, все без исключения зачислены в категорию отборных, имеют отметку— «стати хороши», регулярно жеребятся, и только против кличек двух кобыл, светлосерой кобылы Задерихи, рождения 1807 года, и гнедой Сердитой, рождения 1812 года, хотя и отборных, мы читаем неодобрительные пометки: «в случке к жеребцу не ласкова, а стати хороши».

В. И. ШИШКИН И ЕГО РАБОТА В ПОРУ РАСЦВЕТА ВЕРХОВОЙ ОРЛОВСКОЙ ПОРОДЫ

Еще при Орлове завод неоднократно пополнялся выводными из Турции, Аравии и Закавказья жеребцами и матками. Так, например, в 1791 году, по окончании второй турецкой войны, были получены из Турции жеребцы» Визирь, Дорт, Шишка и некоторые другие. Из своего персидского похода атаман М. И. Платов присылает Орлову кобылу Ханскую, кобылу Горку и других. Пополнение арабскими, туркменскими и персидскими жеребцами не прекращается и после 1801 года, как при жизни Орлова, так по смерти его при Шишкине. Список всех жеребцов-производителей позднейших привозов ниже помещается.

Эти жеребцы использовались в заводе для опытов возвратного скрещивания, а также и для получения приплода от кобыл английского отделения, т. е. говоря современным зоотехническим языком, для промышленного скрещивания. Лошадей, полученных от возвратного скрещивания с чистокровными английскими жеребцами, за малым исключением, в заводе не использовали, а продавали либо в гвардейские ремонты, либо в другие заводы. Но хороших кобыл, а иногда и особо удавшихся жеребцов, полученных от возвратных скрещиваний с ценнейшими из восточных производителей, задерживали в заводе.

Несколько типичных родословных жеребцов 10—20-х годов мы привели уже выше но в числе их отсутствует родословная Яшмы 1, лучшего производителя шишкинского периода в Хреновом. Она отличается некоторыми чертами своеобразия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Инсектопедия
Инсектопедия

Книга «Инсектопедия» американского антрополога Хью Раффлза (род. 1958) – потрясающее исследование отношений, связывающих человека с прекрасными древними и непостижимо разными окружающими его насекомыми.Период существования человека соотносим с пребыванием насекомых рядом с ним. Крошечные создания окружают нас в повседневной жизни: едят нашу еду, живут в наших домах и спят с нами в постели. И как много мы о них знаем? Практически ничего.Книга о насекомых, составленная из расположенных в алфавитном порядке статей-эссе по типу энциклопедии (отсюда название «Инсектопедия»), предлагает читателю завораживающее исследование истории, науки, антропологии, экономики, философии и популярной культуры. «Инсектопедия» – это книга, показывающая нам, как насекомые инициируют наши желания, возбуждают страсти и обманывают наше воображение, исследование о границах человеческого мира и о взаимодействии культуры и природы.

Хью Раффлз

Зоология / Биология / Образование и наука
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература