Читаем Из истории русского коннозаводства полностью

Однородное происхождение имеет и большинство кобыл от Барсика Большого. Еще более интересную картину, однако, представляет следующее поколение. Оказывается, Молодец был взят в завод именно для кобыл, дочерей Барсика Большого, т. е. для своих полусестер, имевших однородную с ним родословную. В Хреновской заводе было оставлено 12 кобыл от Барсика Большого, и еще две кобылы от Барсика Большого известны нам в частных заводах. И мы знаем девять кобыл следующего поколения — от них и от Молодца. Значит, завод планомерно добивался закрепления результатов только что пройденного этапа заводской работы. Приводим типичную родословную одной из дочерей Молодца.

Таким образом, еще во времена А. Г. Орлова линия Барсика Большого велась именно как самостоятельная линия Барсика Большого (не Полкана 1 или Барса 1), и приемы работы с ней отличались определенным своеобразием: повторялся комплекс — Барсик Большой в сочетании с кобылой арабско-датско-английской.

В дальнейшем, линия Барсика Большого прекратила свое обособленное существование в Хреновом. Из сыновей Молодца никто не был оставлен в заводе а кобыл В. И. Шишкин начал спаривать с жеребцами других линий.

На этом примере мы очень ясно видим, что Хреновской завод, на известных этапах работы в рысистом отделении, закладывая линии, применял иногда родственное и даже близкородственное разведение, в пределах каждой линии на протяжении двух-трех поколений (Похвальный 1 — Похвальный 2—его сыновья и дочери; Барсик Большой — Молодец — его дочери). Тем самым линии, а их было в рысистом отделении немалое число, становились в максимально достижимой степени не родственными друг другу.

Прибегая к этому приему, Хреновской завод не предполагал замыкаться в родственном разведении внутри линий. Наоборот, он создавал путем инбридинга линии для того, чтобы в последующем иметь возможность проводить скрещивания между линиями, искать удачных сочетаний их друг с другом.

ДРУГИЕ СЫНОВЬЯ БАРСА 1 ОТ ПОЛУГОЛЛАНДСКИХ КОБЫЛ

Ценным для завода производителем мог быть серый Усан 1, рождения 1802 года, который происходил от Барса 1 и от той самой кобылы Натужной (Полкан 1 — Большая серая, из Голландии), которая перед тем в 1798 году дала Похвального 2 (родословную см. выше на стр. 208). Как свидетельствует В. И. Шишкин, Усан 1 «был отлично резв и силен». Однако он не долго пробыл в заводе — по всем признакам всего один случной сезон. В 1807 году престарелому А. Г. Орлову, получившему звезду и рескрипт, потребовалось подарить царю рысака для езды, и Усан 1 был подведен выхолощенным императору Александру I.

Видимо, Усан 1 был тоже сравнительно более тяжелого типа, так как две дочери его, оставшиеся в заводе, происходили от арабско-датско-англииских маток. Из них Досадная была матерью Усана 2 и родоначальницей серин знаменитых хреновских кобыл (Жиганки, Кривой и др.).

К группе сыновей Барса 1 от полуголландских кобыл относится и серый Постояннихин, рождения 1796 года. Он имел несколько иное происхождение. Как видно из прилагаемой родословной, его мать Постоянная, дочь вороного жеребца, выведенного из Голландии в 1783 году, и английской кобылы Постояннихи.

Постояннихин не оставил большого следа в Хреновском заводе. Ему подбирали кобыл с уже «уравновешенной» родословной (арабско-голландских и арабско-мекленбургских). Жеребцов от него оставлено не было, кобыл же осталось три, клички которых встречаются лишь в отдаленных восходящих поколениях в родословных некоторых рысаков (например, у Горностая 4).

СЫНОВЬЯ БАРСА 1 ОТ АРАБСКО-МЕКЛЕНБУРГСКИХ КОБЫЛ: ЛЮБЕЗНЫЙ 1 И ЛЕБЕДЬ 1

Вторую группу сыновей Барса 1 составляют жеребцы, происходящие от арабско-мекленбургских кобыл. Их всего два, но зато эти жеребцы вороной Любезный 1 и серый Лебедь 1, два самых знаменитых сына Барса 1.

Родословные Любезного 1 и Лебедя 1 очень похожи одна на другую — составные части их одинаковы и одинаково расположены. Обе родословные представляют картину «равновесия» восточного верхового и западного упряжного элемента в породе матери. Разница только в том, что место арабско-персидского Араба 2 у одного занимает у другого арабско-английский Фелькерзам, принося с собой инбридинг на Сметанку в III–III р. п.

Любезный 1, со слов хреновских старожилов, приводимых В. И. Коптевым, «был необыкновенно широк, но сух, имел прекрасную шею с отличным зарезом, арабскую голову и выпуклые выразительные глаза, росту был 2 аршина 3 ½ вершка». Изображения его не сохранилось.

Лебедь 1 изображен на картине крепостного художника в дрожках на ходу, на фоне хреновского леса. Мы видим нарядного, сухого, на очень высоком ходу, белого жеребца, напоминающего своими контурами и пропорциями рисунок мекленбургской лошади, выше нами воспроизведенный (стр. 193). По словам В. И. Шишкина, «Лебедь 1 был жеребец широкий, в особых мускулистых крепких статях».

Лебедь 1, сын Барса 1, на проездке. С картины неизвестного крепостного художника.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Инсектопедия
Инсектопедия

Книга «Инсектопедия» американского антрополога Хью Раффлза (род. 1958) – потрясающее исследование отношений, связывающих человека с прекрасными древними и непостижимо разными окружающими его насекомыми.Период существования человека соотносим с пребыванием насекомых рядом с ним. Крошечные создания окружают нас в повседневной жизни: едят нашу еду, живут в наших домах и спят с нами в постели. И как много мы о них знаем? Практически ничего.Книга о насекомых, составленная из расположенных в алфавитном порядке статей-эссе по типу энциклопедии (отсюда название «Инсектопедия»), предлагает читателю завораживающее исследование истории, науки, антропологии, экономики, философии и популярной культуры. «Инсектопедия» – это книга, показывающая нам, как насекомые инициируют наши желания, возбуждают страсти и обманывают наше воображение, исследование о границах человеческого мира и о взаимодействии культуры и природы.

Хью Раффлз

Зоология / Биология / Образование и наука
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература