Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

Вообще же проблемами истории Пушкин занимается много. В письме А. Н. Мордвинову, прося о разрешении для поездки на Волгу, он отмечает: „В продолжении двух последних лет занимался я одними историческими изысканиями, не написав ни одной строчки чисто литературной“ (435). Вторую половину 1833 г. Пушкин усиленно работает над историей Пугачева, несколько месяцев (с августа по ноябрь) проводит в поездке в Оренбург, в Казань, в другие места, связанные с именем Пугачева. Уже 6 декабря 1833 г. он заканчивает „Историю Пугачевщины“ и просит Бенкендорфа разрешения представить ее на высочайшее рассмотрение: „Не знаю, можно ли мне будет ее напечатать, но смею надеяться, что сей исторический отрывок будет любопытен для его величества особенно в отношении тогдашних военных действий, доселе худо известных“ (459). Закончив «Историю…», он просит у царя заем, чтобы ее напечатать. Об этом идет речь в письме Бенкендорфу 7-10 февраля 1834 г. (вторая черновая редакция). Просит ходатайствовать перед царем о выдаче 15 000 рублей на издание второго тома Пугачева в виде займа на два года, а также разрешения печатать свое сочинение в типографии Сперанского (М. М. Сперанский был в это время начальником П отделения императорской канцелярии, он ведал и государственной типографией): «Нет другого права на испрашиваемую мною милость, кроме тех благодеяний, которые я уже получил и которые придают мне смелость и уверенность снова к ним прибегнуть» (855). Пушкин получил даже более, чем он первоначально просил. В письмах Бенкендорфу от 26 и 27 февраля 1834 г. речь идет уже о займе в 20 000 рублей (463). Просьбу Пушкина удовлетворили. К осени 1834 г. книга была отпечатана. 23 ноября 1834 г. Пушкин сообщает Бенкендорфу, что «История Пугачевского бунта» готова для выпуска в свет и ожидает «разрешения Вашего сиятельства». Просьба сообщить царю, что Пушкин «желал бы иметь счастие представить первый экземпляр книги государю императору, присовокупив к ней некоторые замечания, которые не решился я напечатать, но которые могут быть любопытны для его величества» (519).

С начала 1834 г. Пушкин — камер-юнкер. События этого времени отражены в его «Дневнике», на котором я подробнее остановлюсь в приложении.

В связи с рассказом о пребывании Пушкина в 1834 г. при дворе следует остановиться на стихотворении «С Гомером долго ты беседовал один». В канонической версии советского литературоведенья считается, что оно посвящено Гнедичу. У меня с первого знакомства со стихотворением эта версия вызывала сомнение. Позднее, готовя материал для одного сборника, мне пришлось довольно много работать над названным стихотворением. Получилась статья. Приведу её в приложении.

Материал первой части главы об отношениях поэта и императора может показаться в чем-то смахивающим на идиллию. Но это далеко не так. 9 сентября 1830 г. Пушкин так охарактеризовал эти отношения в письме А. Н. Гончарову, деду Наталии Николаевны, будущей жены поэта: «Сношения мои с правительством подобны вешней погоде: поминутно то дождь, то солнце. А теперь нашла тучка…». Тучки появляются с первых лет после возвращения Пушкина из ссылки, с 1826–1827 гг. Начинается длительная история публикации «Бориса Годунова». Напомним, что надежды на нового царя, благоприятное впечатление от встречи с ним Пушкин связывал и с возможностью напечатать «Бориса Годунова»: «Таким образом, „Годунова“ тиснем» (217). Не тут-то было. Об этом во второй части главы.

==============

Приложение:

ТАКОВ ПРЯМОЙ ПОЭТ.

«С Гомером долго ты беседовал один». Так начинается стихотворение Пушкина, одно из лучших в его лирике. В советских изданиях оно называется «К Гнедичу». В дореволюционных — «К Н***». Кому оно адресовано? Об этом ведется спор, начатый вскоре после публикации стихотворения и продолжающийся до нашего времени. При жизни поэта оно не печаталось. Его обнаружили в бумагах Пушкина после его смерти, без названия и даты. В 1841 г. Жуковский напечатал его под названием «К Н***» (послание к Николаю I, царю, как полагал, судя по всему, публикатор). Почти одновременно возникла другая версия: адресатом стихотворения является переводчик «Илиады» Гомера Н.И Гнедич.

Напомню стихотворение: