Из хроники кладбища «Шмерли»

Денисов мысленно перенес ее в круг сопровождавших гроб родственников и знакомых и поставил первой на том же основании, на каком некоторых других можно было перенести из числа провожавших в число захороненных. Соответственно пришлось поменять порядковые номера других.

«2. Маргулис Сусанна…

3. Хойна Злата…»

Ему представились эти похороны… Почему-то в Москве, весной. Из-под снега торчали памятники военным. Быстро таяло. Мокрые головы, казалось, вспотели. Был родительский день, шли люди. Длинный худой оперуполномоченный, похожий на Ламбертса, переписывал провожавших покойную в ее последний путь:

— Маргулис Сусанна, Хойна Злата, Денисов…

Он задремал прежде, чем услышал голос раввина из маленькой молельни во время дождя, включившего его фамилию в заупокойный плач.

Проснулся моментально, так же, как и заснул.

«Список хоронивших…»

«Что только мы не предпринимаем, чтобы проследить невидимые нити, связывающие преступника с его жертвами! Какие невероятные версии нам приходят! Наши тщетные попытки прыгнуть выше собственной головы!…»

Список подписал лейтенант оперуполномоченный — Денисов не разобрал его фамилию.

«Кем он стал сейчас, когда я держусь за нить, которую он протянул… Подполковником? Специалистом по антропонимике, как Резниченко? Вряд ли. Обычный путь опера — до замнача по оперативной работе. И снова назад — к старшему оперу…»

Направленный начальством на еврейское кладбище, он небрежно записал с десяток людей, не позаботившись, чтобы тот, кто станет читать через пять лет, мог лучше разобрать фамилии почтивших присутствием похороны злосчастной Юдит. Написал, сдал секретарю и вернулся к своим делам — квартирным кражам в Дарциемсе или карманным на Кришна Барона и Суворова. Может, его и послали на кладбище «Шмерли», потому что он никому не был известен и поэтому ни разу больше не появился на страницах уголовного дела…

1. Хойна Юдит — убита.

2. Маргулис Сусанна — убита.

3. Хойна Злата — убита.

Кто следующий? Кто дальше в этом списке, который словно составлен известной болгарской ясновидицей и прорицательницей…

Ниже стояло по-прежнему:

«Хойна (Вайнтрауб) Влада…»

9

Заместитель по оперативной работе из Видного, с которым Денисова свел Ваникевич в день убийства, в метро, появился с самого утра с тяжеленным кейсом, набитым томами розыскных документов.

Он сразу нашел общий язык с Ламбертсом, оценившим его «варенку», весь облик бывшего спортсмена, занявшегося фарцой и рэкетом. Даже здесь, в кабинете Бахметьева, зам из Видного то и дело оглядывался, будто ожидал на себя внезапное нападение. Это был его стиль, как и высовывающийся из-под куртки ремень, тянувшийся к кобуре под мышку, «варенка» и крепкие, словно ему предстояло подниматься в горы, альпинистские ботинки.

— Кому мешали или мешают эти старухи… — Валентин открыл кейс, выложил дело Сусанны Маргулис на стол.

Еще раньше, прежде чем принести к Бахметьеву розыскные тома, которые ему оставил Ламбертс — «Об убийстве Юдит Хойны», Денисов связался с экспертами — изъятием микрочастиц для спектрального анализа ведал экспертно-криминалистический отдел. С его помощью, если понадобилось бы, можно было установить человека, пользовавшегося в ту ночь в изоляторе постельным бельем со второй кровати.

— Вайнтрауб тоже приедет? — спросил Бахметьев. Накануне Королевский долго разговаривал по телефону с каждым супругом.

— Он сам вызвался. — Королевский освободил себе место для протоколов на приставном столике, поправил прическу. — Вайнтрауб только позавчера из санатория. У него ремиссия. Улучшение. Обычно он десять месяцев в году лежит пластом.

— Что с ним? — спросил видновский заместитель.

— В свое время в тюрьме ему повредили позвоночник.

— Он дает какие-нибудь объяснения этим убийствам?

— Никакого. Кроме того, он не знает о гибели сестры.

Все помолчали.

— Как они встретили Карла Коэна? — Королевский адресовался к Ламбертсу.

— Сдержанно. Во всяком случае, ни Вайнтрауб, ни жена руки ему не подали…

Бахметьев сказал снисходительно:

— Скорее это старческое.

— При чем тут вдовец? — Видновский заместитель переступил тяжелыми альпинистскими ботинками. — Коэн не уехал?

— Нет. Я просил задержаться до очередного поезда. Он может понадобиться… Родственник будет один сопровождать труп в Ригу.

— Да-а…

Видновский оперативник подвинул дело Ламбертса, наугад открыл страницу:

«Смерть Хойны Юдит, судя по трупным изменениям, наступила за полтора — двое суток до осмотра трупа на месте происшествия…» Кошмары…

— Месть, растянувшаяся на годы, — сформулировал Бахметьев, Ламбертс согласно кивнул. — Непонятно, что они должны были все совершить такое, чтобы за это расплачиваться…

Денисов быстро перелистывал материалы, привезенные из Видного. Опись дела пестрела знакомыми фамилиями: Нейбургер, Богораз…

В середине была подшита пачка постановлений о наложении ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, справки о судимости…

«Сусанна Маргулис, Юдит и Злата Хойны переходят со страниц из одного уголовного дела в другое, наконец, в третье…» — подумал Денисов.