Читаем ..из коллекции Марка Пекарского полностью

..из коллекции Марка Пекарского

В результате ваш покорный слуга нагнулся за очередным увесистым «малышом», но разогнуться уже не сумел, так что оставалось ему, сердешному на следующий день сидеть перед дирижёром на своём стуле и бренчать на этом самом чанге – по выражению Софии Губайдулиной (пардон) «идиотскую песенку» (ещё раз пардон).

Но что это был за фестиваль! Банкеты, фуршеты, встречи, дружеские попойки – чего там только не было… Чего? Рабочих для погрузки-разгрузки тяжёлых инструментов! Нет, они, конечно, появились после того, как моя жена обратилась с пламенной речью к дирекции этого фестиваля: «Пекарский сломался на такелажных работах, так что завтра я вызываю телевидение ВВС и под треск их камер сама ношу эти проклятые инструменты!» Да, рабочие появились, но вы бы ихвидели… Но это уже другая история. А пока Тимур Каримович Мынбаев, дирижёр этого… Боже, куда меня опять занесло – ведь это другая страна, другой город, другой зал, другой… – да, это Геннадий Николаевич Рождественский!

Здесь стоит заметить, что вряд ли Геннадий Николаевич знал о существовании второй версии, – нет, конечно, знал, потому как я ему о ней рассказывал – рассказывал о том, что никак почему-то не удавалось её в своё время сыграть и что в парижской премьере МОЮ партию ударных исполнял другой ударник, Христоф Каскель – первый исполнитель партий ударных в разных музыках Карлхайнца Штокхаузена.

Конечно, мне было приятно, что вместо меня играл замечательный ударник и, как выяснилось позже на Мюнхенском конкурсе ARD, милейший человек. Наверняка, он был на высоте в Percussio Пекарского, но… Но мне так хотелось самому это сделать!

Ил. 9. Христоф Каскель за барабаном Dami. 1962

Смотрит Рождественский на меня в ожидании «печальных замирающих вздохов» на литавре «ре». Ждёт и не знает, что происходит в моём подсознании! … Я, по правде говоря, тоже этого не знал. А происходило там следующее: для меня эти «вздохи» были последними звуками из «второй» версии, после них мне больше нечего было сказать. Но сейчас, в который раз, я играл «третью» версию, и на этих звуках здесь ничего не кончалось… «Что делать, – в который раз задавал я себе вечный вопрос, – как избежать ложного окончания музыки?» Решение в этот раз взяли на себя ноги – взяли, да пошли вниз прямо к дирижёру, к чангу, мимо литавры «ре».

Прощальных «вздохов» не было, зато точно такая же «ре» звучала на литавре из оркестра, так что зря Геннадий Николаевич испугался за певицу, что она, мол, не услышит нужный ей тон, – ещё как услышала и вступила где и как надо и вообще, по-моему, даже ничего не заметила.

Вечером, сидя на веранде съёмной амстердамской квартиры, мы разглядывали милый слегка заросший садик, попивали беленькое, болтали. Ещё по дороге из зала Геннадий Николаевич начал рассказывать историю своего исхода из БСО[45]. Затем последовали воспоминания о первых годах работы в Большом театре… Зти две темы – БСО и ГАБТ – сменяли друг друга за столом, «обволосатившийся» садик поглядывал на нас с лёгкой грустью, я наполнял стаканчики, Виктория Постникова, жена Рождественского, следила, чтобы стаканчик мужа был всегда полон, Геннадий Николаевич каждый раз благодарил её: «Спасибо, Аллочка». Заметив некоторое моё недоумение, Геннадий Николаевич пояснил: «Аллочка – это наше домашнее».

Там, на маленькой веранде с видом на заброшенный садик была задумана книга и в Москве – благополучно ненаписана… Но некоторые наброски я всё-таки сделал. Дарю.

ПОСВЯЩЕНИЕ

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

Уважаемые господа, Читающая публика! Вы можете выбрать любой из двух вариантов Посвящения, какой больше придётся Вам по нраву – тем более что они различаются лишь по внешней форме. Внутренняя же форма – то, что мы ошибочно называем содержанием, – абсолютно идентична внешней.

Так что счастливого пути, дамы и господа!

ЭПИГРАФ К КНИГЕ

Подарите себе: вклад Рождественский – самая высокая процентная ставка среди вкладов Росбанка!

Читаем ..из коллекции Марка Пекарского полностью

..из коллекции Марка Пекарского

Похожие книги

Все жанры