Из крови и пепла

Но через несколько минут все изменилось. Мы сидели с Тони и ели крохотные сандвичи, которые она прихватила в другой комнате, но тут явились Лорен и Дафина. И хотя я сидела очень пристойно – руки сложены на коленях, лодыжки скрещены, а ступни спрятаны под подолом платья цвета слоновой кости, – мне не следовало здесь находиться.

Не следовало здесь сидеть, поскольку леди-в-ожидании расположились за тем же столом, что и я с Тони. Ситуацию легко можно истолковать таким образом, будто я общаюсь с ними, а это строжайше запрещено жрецами. По их словам, общение – слишком большая вольность.

Хотя я не общалась. Наверное, я представляла собой картину благовоспитанности и безмятежности. Или меня можно было принять за статую Девы в вуали. Внешне я казалась спокойной, но внутри представляла собой измученный комок нервов. Отчасти это из-за недосыпа прошлой ночью – ну, если честно, несколько ночей. А отчасти потому, что мне непременно поставят в вину присутствие Дафины и Лорен. Я даже не знала, можно ли мне находиться в атриуме. Раньше этот вопрос не поднимался и со мной никто на эту тему не говорил. Тем не менее в мои прошлые визиты в атриум там никого не было, разве что проходил случайный слуга или гвардеец. Однако леди-в-ожидании были не единственными причинами моего неуемного беспокойства.

Изначальная причина стояла наискосок от моего места, держа руку на рукояти меча и бдительно следя янтарными глазами.

Хоук.

Так странно поднимать голову и видеть его там. И не только потому, что обычно за нашими с Тони поздними завтраками в атриуме наблюдал Рилан. С Хоуком все было совершенно иначе. Рилан обычно небрежно стоял у самого входа и пялился в сад или болтал с каким-нибудь околачивающимся поблизости королевским гвардейцем. Хоук вел себя иначе. Он нашел место, откуда открывался обзор на весь ярко освещенный атриум и сад снаружи.

К счастью, из этих окон не видно роз.

К несчастью, я часто ловила себя на том, что смотрю на фонтан с Девой в вуали.

Всего за один день фонтан превратился в болезненное свидетельство того, насколько небрежным стал Рилан с точки зрения обеспечения безопасности. Конечно, раньше на меня никто не покушался, вот он и расслабился. Мне было неприятно это признавать – как будто я его предаю. Но не только замена Рилана делала этот поздний завтрак столь отличным от прежних.

Еще одним отличием было появление двух леди-в-ожидании. Полагаю, это вообще их первое посещение атриума со времени прибытия в замок Тирман.

Дафина, вторая дочь богатого торговца, обмахивалась шелковым лиловым веером с таким остервенением, словно старалась убить какое-то видимое только ей насекомое. Хотя в окна лились лучи предполуденного солнца, в атриуме было прохладно, и я сомневалась, что Дафине стало жарко от огуречных сандвичей и чая.

Лорен, вторая дочь успешного финансиста, прекратила нашивать крохотные стразы на маску для предстоящего Ритуала и полностью сосредоточилась на темноволосом королевском гвардейце, ловя каждое его движение. Уверена, она теперь знает, сколько вдохов в минуту делает Хоук.

В глубине души я знала, почему не ушла из атриума, как следовало сделать и как ожидала от меня Тони. Я поняла, почему рискую нарушить запреты ради того, чтобы просто сидеть и думать о своем.

Меня увлекли ужимки этих двух леди-в-ожидании.

Лорен уже сделала несколько попыток привлечь внимание Хоука. Притворившись, что увлечена птичкой с синими крыльями, прыгающей по веткам ближайшего к окну дерева, она уронила мешочек со стразами, и Хоук галантно помог их собрать. Затем Дафина притворилась, что по какой-то непонятной причине падает в обморок. Каким-то образом вырез ее голубого платья соскользнул так низко, что мне стало интересно, как ей удалось не выпасть из него.

Я бы не смогла потерять платье, даже если бы оно горело.

У моего были струящиеся рукава, крохотные бусинки и лиф почти до самой шеи. Ткань такая тонкая и изящная, что не скрыла бы набедренные ножны с кинжалом. Я верну их на место, как только смогу переодеться во что-то другое.

Как джентльмен, Хоук проводил Дафину до ее кресла и принес ей стакан мятной воды. Чтобы не отставать, Лорен испытала приступ внезапной и необъяснимой головной боли, который быстро прошел, как только Хоук одарил ее улыбкой, отчего на его правой щеке появилась ямочка.

Не было у них ни головной боли, ни обморока. Я из любопытства отпустила чутье и не ощутила ни от одной из леди-в-ожидании ни боли, ни страдания, кроме легкой печали. Возможно, печаль вызвала смерть Малессы, хотя о ней никто не говорил.

– Знаете, что я слышала? – Дафина захлопнула веер и прикусила нижнюю губу, глядя на Хоука. – Кое-кто… – она понизила голос и растягивала слова, – стал часто посещать один из этих… – Она бросила на меня взгляд. – Один из этих притонов в городе.

– Притонов? – переспросила Тони, перестав делать вид, что двух леди здесь нет.

Я не могла ее винить. Она дружила с этими леди-в-ожидании, и хотя те прекрасно знали, что им нельзя со мной сидеть, Тони, похоже, так же развлекалась их уловками, как и я.

Дафина бросила на нее многозначительный взгляд.