Из любви к искусству (СИ)

Она чувствовала, что ужас захлестывает ее волной, и даже не стала уточнять у матери, кто именно пришел и зачем. Спускалась вниз с обреченным видом, безуспешно придумывая какие-то объяснения и оправдания. Мол, «я не хотела», «я имела в виду…», «я подумала…» От Нинквэтиль все это, разумеется, не укрылось, и она что-то спросила встревоженным голосом, но Нэрданель не слышала, а только считала ступеньки и шаги до встречи со своим позором.

— Добрый день, ниссэ Нэрданель, — поклонился ей ждущий в передней крепкий улыбчивый юноша в дворцовой ливрее. — Мне велено передать вам это и подождать, сколько нужно, — и он поклонился снова и протянул конверт из нежно-голубой бумаги.

Нэрданель в замешательстве взяла его, повертела и подрагивающими руками не очень аккуратно надорвала край — изнутри выскользнул сложенный листок. «Доброе утро! Надеюсь, ты помнишь про наш разговор? Не вздумай изобретать отговорки! Если потребуется, Тирьо будет ждать весь день, и его страдания будут всецело на твоей совести. Ф.»

— Создатель Всеблагой, это от Финдис!.. — выдохнула Нэрданель и почувствовала сильное желание присесть на стоящую здесь же скамеечку. Но сдержалась.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — снова забеспокоилась Нинквэтиль и заглянула через плечо. — Ты второй день сама не своя…

— Я просто неважно спала, — взяв себя в руки, Нэрданель изобразила улыбку и отдала матери письмо. — Принцесса напоминает о своем приглашении. Как она выразилась, «поболтать о том, о сем»… Мы с ней разговорились — тогда во дворце.

— Видно, напоминание нелишнее, — кажется, Нинквэтиль такое объяснение успокоило, и она вернула письмо и жестом пригласила юношу на кухню. — Моя дочь скоро будет готова, а пока Ториэль угостит вас чаем.

— Благодарю, леди!

Дождавшись, когда Тирьо следом за выбежавший на зов служанкой скроется за дверью, Нинквэтиль приобняла дочь за плечи и шепнула:

— А тебе это «поболтать» пойдет только на пользу.

Нэрданель поняла, что с отговорками действительно не выйдет, и обреченно потопала наверх.

Через полчаса запряженная парой лошадей коляска выехала из Медного переулка на Большую Мастеровую, затем на Валимарский бульвар и стала пересекать респектабельный Западный Склон по направлению к вершине. За время пути Нэрданель успела подумать, что подзабытый визит оказался даже кстати — на случай, если разгневанный мастер Ф. действительно надумает явиться к ним в дом. Хотя если он скрывает свою личность даже от Ее Величества Ингвис и других королевских особ, с чего бы ему делать исключение для некой неумной и наглой девицы?.. Да, это была еще одна нелепая мысль. Что ж, в таком случае пусть поездка станет возможностью отвлечься от подобных мыслей и, наконец-то, успокоиться. Нэрданель вздохнула, стиснула в руках сумочку и принялась смотреть по сторонам.

Финдис в легком светлом платье с альквалондским кружевом по вороту выпорхнула на крыльцо, когда лакей уже приблизился к коляске, распахнул дверцу и с поклоном протягивал пассажирке руку.

– А вот и вы! – и слова, и интонация, и жест принцессы были те же самые, что у королевы в вечер недавнего обеда; только более широкая улыбка да скользнувшая во взгляде хитринка давали повод заподозрить не столько очевидное сходство, сколько легкую иронию.

— Добрый день, Финдис, — поздоровалась Нэрданель, — спасибо за присланную коляску, не стоило…

— Так-так-так! — с напускной строгостью сразу оборвала ее Финдис, жестом отпустила Тирьо и, взяв под локоть гостью, повела ее внутрь. — Только безо всяких условностей! «Благодарю», «не стоило», «будьте любезны»: оставим это до очередного маминого бала. А сейчас весь дворец в нашем распоряжении. Мама с младшими укатила на прогулку, Аракано на лекции, папа в Собрании. Поэтому можем без помех есть пирожные, сплетничать и обсуждать книжки, ленты, леденцы!

— Какой прекрасный план, — согласилась Нэрданель, слегка озадаченная таким напором.

На самом деле про приглашение она не столько позабыла, сколько не сочла нужным придать ему большое значение: такие нередко звучали на подобных вечерах. «Ах, душечка, вы обязательно должны приехать к нам на обед! Я покажу вам оранжерею с орхидеями, они прекрасны!.. — Да-да-да, всенепременно, буду ждать от вас письмо!» А по прошествии нескольких месяцев «душечки» заново знакомятся на новом балу.

Хотя с Финдис-то все было не так страшно. Они были знакомы давно — с детства, когда вместе играли возле дома в Медном переулке, в дворцовых комнатах или в садах на вершине Туны. Нэрданель такого не помнила, но родители рассказывали: до этого король приводил в гости и первого сына, и не только к ним — ко всем своим друзьям, у кого были дети близкого возраста. Но никакой дружбы или симпатии у принца с Нэрданель уже тогда не завязалось, так что и за знакомство ту чуть ли не младенческую встречу считать было нельзя. Другое дело Финдис.