Из любви к искусству (СИ)

Нэрданель к этому совету не прислушивалась. Она, конечно, раньше — прежде, чем уверенно овладела техникой и необходимыми знаниями — подсматривала в зеркало, если случались затруднения с правильностью исполнения отдельных черт или правильностью наложения теней. Но и то — лишь в качестве абстрактного образца, не стремясь передать реальное сходство.

Поэтому странным было, что работа над автопортретом продвигалась так быстро. Сначала она уверенно, без остановок сделала набросок, а затем сразу взялась за акварель. Она не стала строить гримас, пытаясь что-то приукрасить. Твердо решив, ни в чем себе не льстить, она не позабыла ни про одну веснушку и не сделала попытки улучшить тон кожи или оттенок волос. Лицо получалось таким же, как в отражении: взгляд какой-то вопросительный, но рот строго поджат; тени сделали контуры особенно костлявыми, глаза заурядно-голубые, брови над ними бесцветные и тонкие.

— По крайней мере, ярко, — задумчиво пробормотала она, когда откинулась на стуле и оценила промежуточный результат. На темном фоне фигура в белой сорочке выделялась ярким силуэтом, а подсвеченный пламенем ореол волос вокруг головы создавал странный эффект. «Кто я?», — повинуясь внезапному порыву, вдруг подписала внизу Нэрданель.

Но к этому часу оконное стекло уже стало стремительно светлеть и сигнализировать, что пора бы закругляться. Нэрданель прополоскала кисти в своем новом стаканчике и, не став выливать бурую воду, вместе с ним вернулась в спальню. Подарок мастера Ф. занял место на прикроватном столике и Нэрданель, прежде чем провалиться в спокойный крепкий сон, долго смотрела на него.

— Леди Танвэн пригласила меня к себе в загородный дом. Погода обещает быть хорошей. Не хочешь присоединиться? — спросила за завтраком Нинквэтиль и помахала малюсеньким конвертом, который принесли с утренней почтой.

— Нет, я останусь. Позанимаюсь.

— Регулярные занятия — залог успеха… — прогудел из-за разворота «Колокола» Махтано и не обратил внимания на то, как переглянулись и дружно закатили глаза жена с дочерью.

Отсутствие сразу обоих родителей было очень даже кстати. С Финдис они договорились списаться и встретиться через некоторое время, поэтому можно было рассчитывать на спокойный день, который удалось бы полностью посвятить своим делам.

Нэрданель сразу после завтрака заперлась в студии и принялась с большим энтузиазмом малевать рыжие завитки и краем глаза перечитывать острый вопрос в нижнем углу холста. Ей опять вспомнился недавний визит во дворец — когда они уже переместились в библиотеку. Финдис с ногами забралась в кресло и грызла грушу, радуясь тому, что не нужно неподвижно сидеть и помалкивать.

— Назначу тебя своим официальным живописцем! — принялась угрожать она, болтая лихо перекинутой через подлокотник ногой. — Очень мне нравится твой подход, не то, что мастер Равендо — ни чихни, ни пикни.

— У мастера Равендо большой опыт, — заметила Нэрданель. Ей очень нравились его работы, особенно «Танец под Деревьями», где женская фигура в летящем платье кружилась между двух могучих стволов. Парадные портреты, правда, удавались ему не так здорово — в них как будто пропадала свойственная мастеру легкая и изящная манера, а лица становились слишком бесстрастными. Впрочем, подобное происходило со многими.

— Что мне-то с его опыта? После месяца позирований накануне совершеннолетия я его возненавидела, честное слово!

Нэрданель рассмеялась. Она знала, что многие мастера изводят своих натурщиц и моделей часами утомительного позирования, сама же на этот счет только удивлялась. В общем-то, сейчас присутствие Финдис было ей нужно только для приятной беседы: пойманное в нужном ракурсе лицо все равно прочно стояло перед ее внутренним взором.

Но вот сейчас, на завершающем этапе ей пришлось переместиться от прозрачного уже окна к зеркалу — с собственной физиономией этот трюк почему-то работал не вполне. Так она и рассматривала себя, ткнувшись в стекло самым носом, когда внизу раздался какой-то шум, громкие голоса, а потом в студию настойчиво постучалась Ториэль.

— Что такое? — крикнула Нэрданель, не отрываясь от подсчета веснушек.

— Ниссэ Нэрданель, такое дело! Сущая напасть! Прибежал Кармо, кричит! Мариссэ упала, сломала на ноге палец, а может даже не один! Нарвиэль не уследила, конечно, бестолковая девица, я всегда это говорила! Это жена моего двоюродного внука, среднего сына Порьо…

Тут уж, Нэрданель, конечно, поспешила отпереть и теперь слушала, распахнув дверь и нависая над квохчущей, размахивающей руками служанкой.

— Создатель Всеблагой, как же это произошло? Нужна какая-то помощь? Где это случилось? Поедем сейчас же…

— Нет-нет! Что вы! Кармо говорит, они уже перевязали и к доктору малышку отнесли. Бедная моя девочка! Но мне бы сбегать да проследить. Знаю я этих докторов, потом перелечивай за ними…

Поняв, что острой необходимости бежать куда-то самой, нет, Нэрданель закивала и тоже замахала руками:

— Конечно, иди. Надеюсь, все будет благополучно.