Из любви к искусству (СИ)

— Махтано! — укоризненно произнесла Нинквэтиль, оторвавшись от нот, а Нэрданель закатила глаза, сгребла свои коробки и ушла наверх.

Но потом она сразу спустилась — пить чай; потом смотрела в окно, потом умылась и отправилась спать. Уже переодевшись ко сну и завязав на ночь волосы, вдруг вспомнила про посылки.

— Ну что за морока… — пробормотала Нэрданель, босиком прошлепала в студию и зажгла на столе свечу.

В плоской коробке под разноцветной бумагой ожидаемо были краски. В тяжелом и неказисто-сером кубике — пакет грунтовки, как и гласил штамп мастерской. А третья посылка была не подписана. Нэрданель не стала искать ножницы, нетерпеливо надорвала обыкновенную серую бумагу и замерла: в прорехе выглянул край коробочки из уже знакомого черного картона.

— Не может быть, — пробормотала она себе под нос, хотя еще несколько дней назад сама же и думала — может, ой как может.

Извлеченная из упаковки, прямоугольная коробка была довольно тяжелой. Основанием с мужскую ладонь и высотой с полторы, она зловеще чернела на столе в неровном свете одинокой свечи. Нэрданель не спешила открывать, гадая, что может оказаться внутри. Судя по весу и тому, как содержимое двигалось внутри, нечто с широким тяжелым основанием и более тонкой верхней частью… Статуэтка?

Решившись, она, наконец, поддела край крышки, вытащила его и увидела, что сверху содержимое прикрыто сложенным листом бумаги. Хорошо, если автор хочет, чтобы она сначала увидела письмо, пусть так и будет. Не заглядывая внутрь, Нэрданель достала послание и медленно развернула.

«Здравствуйте, уважаемая ниссэ Нэрданель!

Я искренне сожалею, что мое предыдущее послание так расстроило Вас. Уверяю, что был неправильно понят. Я был очень польщен Вашим письмом (должен сказать, что в первый раз получаю подобное) и не мог придумать иного способа выразить свою признательность. Многословное изъявление ответной благодарности уже с моей стороны показалось мне излишним, поэтому я решил просто послать Вам памятный подарок. Я полагал его ни к чему не обязывающим и вполне подходящим для того, чтобы принять его от незнакомца. Вероятно, я ошибся. Еще раз приношу свои извинения.

Ваше второе письмо так обескуражило меня, что я не сразу нашел слова для ответа и не сразу придумал, чем могу загладить свою вину. Мне по-прежнему хочется отправить Вам что-то на память, поэтому я рискну еще раз. Если Вы сочтете эту вещицу недостойной внимания, смело выбросьте в любой пруд. Но возможно, она порадует Ваш глаз или просто будет полезна для эпистолярных или иных литературных занятий.

С уважением и благодарностью,

Ф.»

Нэрданель поймала себя на том, что читает, приоткрыв рот. Вот молодец: заставила мастера сначала краснеть, а потом ломать голову. И это он, конечно, просто вежливо выразился, так-то явно решил, что она либо спесивая дура, либо просто спятила…

— Надо обязательно ему ответить, — выдавила из себя Нэрданель и, вспомнив про коробку, торопливо полезла внутрь.

По всей видимости, это был стаканчик для перьев. Или для кисточек. Сам он был серебряный и изображал сложенный из необработанных камней круг колодца. Над ним склонялась женская фигура. И если колодец был сделан со всей тщательностью — со мхом в стыках, с трещинками в камнях, с побегом плюща, цепляющимся за них, то женская фигура была более чем условна. Похожий на причудливо застывшую каплю смолы камень — оникс? — был черен снизу, там, где подставка сливалась с основанием «колодца». Но чем выше, тем светлее становилась фигурка — макушка отливала прямо-таки молочной белизной. Опустившаяся на колени женщина грудью и расставленными руками опиралась на край каменного круга и заглядывала внутрь, видно, высматривала свое отражение. Распущенные по плечам волосы вбирали в себя естественные прожилки светлеющего камня, но ни на них, ни на опущенном лице не было грубых следов резца. Фигурка женщины была гладкой, лишенной углов, процарапанных складок платья, локонов и малейших намеков на черты лица. Ничего рукотворного, кроме самой формы, только причудливая окраска камня, удивительным образом подмеченная мастером.

Нэрданель поставила стаканчик на стол и повернула одной стороной, другой. Поискала глазами кувшин, плеснула из него воды и убедилась: женщина действительно ищет в колодце свое отражение. А может и собственное лицо…