Из любви к искусству (СИ)

Больше ее обнадежило, что мастер Ф. отреагировал на признание в шпионаже благосклонно и, более того, посоветовал продолжать в том же духе. С высоты своего опыта он заметил, что хоть такой метод и не является общепринятым, это не должно останавливать Нэрданель. Поразмыслив, она согласилась. Традиционные парадные портреты чем дальше, тем больше вызывали у нее сомнения, для картин на воображаемые сюжеты напрочь отсутствовала фантазия, а для всяких газетных и журнальных зарисовок было чересчур много затаенного честолюбия… В конце концов, никто ведь не требовал от нее сознаваться прежде, чем она сама будет готова поразить Тирион своим новоявленным мастерством.

Спустя три недели после появления в студии фигурки женщины с колодцем Нэрданель отважилась на отчаянный шаг. Мастер Ф. поддержал ее и дал несколько ценных советов. Он же подсказал день и час, и потом сообща был заготовлен план.

Сперва она как бы случайно заглянула в магазин готового платья на Южном склоне. Там без лишних вопросов со стороны скучающего паренька-подмастерья приобрела бриджи, плотные чулки, рубашку, пиджак, утепленную куртку свободного кроя и мягкое кепи. Затем с вечера заявила родителям о завтрашнем раннем пленере, собрала большую сумку и утром улизнула из дома еще до прихода Ториэль.

В одном из самых первых писем она сообщила мастеру Ф. о мыслях насчет посещения лекций и, смалодушничав, добавила для убедительности: принц Куруфинвэ в случайной беседе посоветовал ей послушать про теорию искусства. Мастер тогда, вопреки опасениям, ответил одобрительно. Он писал, что, она, Нэрданель, очевидно нуждается в том, чтобы привести в порядок свои разрозненные знания и представления об искусстве, которые так мешают ей определиться с целями и желаниями. Правда, добавлял он, далеко не все в Университете следует принимать как данность, однако, знакомство с чужими мыслями вполне способствует появлению собственных. «Могу только повторить тот недавний совет». Нэрданель сочла это за благословение.

Раннее утро выдалось зябким и туманным. Ожидаемо не увидев в этот час вблизи дома извозчика, Нэрданель быстрым шагом добралась до Большой Мастеровой, назвала адрес и нахохлилась в коляске. До начала занятий было еще много времени, поэтому лишний час пришлось переждать в грязноватой кофейне, которую Нэрданель обнаружила в паре кварталов от главного здания. На другой стороне, почти напротив через переулок Книжников виднелась над спуском в подвал ироничная вывеска «Горы». Заведение было со славой в равной степени громкой и сомнительной: студенты бурным образом отмечали здесь свои успехи и старались позабыть провалы. Отец, вспоминая в отсутствие жены собственные студенческие годы, смеялся, что не раз просыпался за столом без уруна в кармане, а однажды даже вывихнул кисть, свалившись под утро с лестницы. Последнее, впрочем, было весьма распространенным явлением и частенько фигурировало в разделе происшествий «Колокола». Газетки погаже, вроде «Золотого листка», наверняка вели на этот счет какую-нибудь ехидную статистику.

Нэрданель обошла всем известный подвал из понятных опасений: здесь можно было не только некстати нарваться на подгулявших студентов, но и просто ненароком привлечь ненужное внимание. Отец говорил, некоторые преподаватели не прочь утром промочить перед лекцией горло, и иногда занятия начинаются именно там, у стойки. В ее случае это было излишним. Она вообще страшно трусила и всю дорого одергивала себя, чтобы не тянуться лишний раз к нахлобученному на скрученные волосы кепи. Предмет опасений, правда, заключался не столько в том, чтобы оказаться застуканной. Нэрданель больше переживала насчет того, чтобы ее выходка не навлекла неприятностей на отца. «Дочка уважаемого преподавателя оскандалилась на весь Университет».

— Или лучше «Девица Махтаниэн застукана на месте преступления», — пробормотала она в чашку и почему-то живо представила гаденькую улыбочку Майвендила или как там его…

— Что-то еще? — без особого интереса спросила через зал официантка и оборвала тем самым лишние мысли.

— Нет, спасибо, — понизив голос, ответила Нэрданель и, не поднимая глаз, высыпала на столе пятерку тьелпинов — за более чем посредственный кофе.

В зале она была не одна: в углу судорожно листал какие-то конспекты ужасно заспанный мальчишка, по виду из Альквалондэ, у стойки энергично жевал бутерброд мастер-каменщик в форменной куртке; затем с важным видом появился кто-то из преподавателей.

— Милочка, мне как обычно, — заявил он от дверей и, не останавливаясь, проплыл к столику в углу.

Решив, что выждала достаточно, Нэрданель оставила это разношерстное общество заниматься своими делами.

Лекция мастера Лорвэ в его курсе теории искусства была назначена на девять и должна была состояться в главном лектории в крыле, отведенном под факультет искусств. Сам курс, к сожалению, шел уже второй месяц, кроме того, в нем были семинары, пробраться на которые инкогнито было явно невозможно. Но мастер Ф. уверил Нэрданель, что даже эта усеченная программа будет ей крайне полезна.