Из любви к искусству (СИ)

— Прошу меня извинить, — вклинился в дамскую беседу достопочтенный мастер Румил. — Что еще за мастер Ф.? Почему, собственно, Ф.? Он скрывает свое имя?

— Как же, дорогой Румил! Вы пропустили появление нашей новой звезды? Впрочем, никто не удивлен, не так ли? — Ее Величество Ингвис одарила снисходительной улыбкой известного своей уединенной жизнью мастера. — Этой сенсации уже добрых полгода. О ней писали во всех газетах.

— Я не читаю газет, — в свое оправдание сообщил Румил и запихал обратно вывалившуюся из воротника салфетку. — Послушаю из первых рук.

— Хорошо, слушайте, — охотно подхватила рассказ леди Танвэн, невысокая и круглолицая жена главы Цеха Резчиков. — Полгода назад в Тирионе впервые услышали об этом новом гении из гениев. В «Колоколе» вышло краткое объявление: некий мастер Ф. готов работать на заказ с драгоценными и полудрагоценными камнями по воистину смешным ценам и предлагает ознакомиться с образцами своих работ в одном из малых залов Музеона.

— Стало быть, он сотрудник Музеона? — сразу же предположил Румил.

— А вот и нет, не торопитесь с выводами! — радостно воскликнула королева.

Все больше гостей поворачивали головы, прислушиваясь этой беседе, и рассказчики один за другим повышали голоса.

— Сначала на это объявление не очень обратили внимание, понятно, глупость какая-то. Но затем кто-то решил полюбопытствовать и наведался в Музеон. А там выяснилось, что однажды утром им доставили наистраннейший контейнер с запиской, где имелась самоуверенная просьба выставить содержимое на удобный срок. Подпись: Ф.! Конечно, сначала они тоже все сочли за глупую шутку. Но когда увидели содержимое, растерялись. Настоящие произведения искусства! Ожерелья с камнями чистейшей воды, серьги, кольца!.. Резные фигурки из яшмы, оникса, камеи, небольшие мозаики из поделочных камней!.. Невероятная красота. Всего сорок восемь работ. Все так в Музеоне и осталось. Когда сотрудники посовещались с комиссией, с Собранием, с Финвэ, то оформили выставку, как полагается, и вывесили объявление: если мастер Ф. желает вернуть свои работы, они готовы выслать ему удобным способом. Но от него — ни строчки. Зато заказчики бросились к письменным столам.

— Получается, с ним общаются только по переписке? — Нэрданель так удивилась, что не успела подумать, уместно ли вклиниться разговор.

— Верно, дорогая, существует целая схема! — если это вмешательство и было невежливым, то королева никоим образом не подала виду и с восторгом пояснила: — Если кто-то хочет обратиться к мастеру, то ему следует написать письмо и отправить его до востребования.

— И неужели, никому не захотелось выяснить, кто забирает такие письма?

— Это не так-то просто, мастер Румил. Вы совсем отстали от жизни со своей библиотекой, ха-ха, не обижайтесь!.. — королева снова рассмеялась и остальные участники беседы, включая самого ироничного по природе мастера, ее поддержали. — О чем это я… Ах, да. Письма до востребования помещают в ящички под ключ в отдельной комнате. Туда может зайти любой чумазый подмастерье, не привлекая большого внимания. Впрочем, желающие рискнуть нашлись, как иначе. Возле Почтамта несколько дней дежурили и журналисты, куда без них, и просто любопытные. Но все без толку. Вычислить мастера среди посетителей не удалось.

— Однако! — возбужденно резюмировал Румил и снова резким движением поправил салфетку. Все время, пока говорила королева, он не переставал в обычной своей манере кивать в такт словам. Из-за этой привычки галстук мастера вечно оказывался на боку, а трясущаяся голова и вытаращенные глаза придавали сходство с переполошенной птицей.

— А еще через несколько дней, — дождавшись паузы, продолжила за королевой леди Танвэн, — «Колокол» снова дал объявление: при попытке раскрыть его личность мастер Ф. прекратит всякую деятельность. Можете себе представить? — подкрепляя удивление, ярко накрашенные губы рассказчицы сложились идеальным кружком, в точности повторив форму лица.

— Неужели сами газетчики так просто с этим согласились? — присоединился к беседе до того молчавший мастер Тармендил из Цеха Каменщиков.

— Видно, этот Ф. куда хитрее газетчиков, — хмыкнула со своего места принцесса Финдис.

Нэрданель хотела спросить, видела ли сама Финдис эту выставку в Музеоне, но сидящий рядом с сестрой принц Нолофинвэ что-то негромко ей сказал, и они шепотом заспорили. За столом становилось все оживленнее.

— Как все это странно, — покачала головой Нинквэтиль, и Нэрданель бегло взглянула на мать, а заодно и на принца, про которого опять позабыла. Куруфинвэ сидел, подперев голову кулаком в белой перчатке, и с обыкновенным своим ко всему равнодушным видом ложечкой крошил эклер.

— Очень странно, — кивнув движением век, согласилась с замечанием Ее Высочество Ингвииль. — Про него ходят самые разные слухи.

— Предполагают, он ужасно уродлив и поэтому скрывается.

— Да, будто бы после несчастного случая его лицо обезображено шрамами.

— И он крив на правый глаз…

— На левый!

— …но это не мешает его работе.