Из любви к искусству (СИ)

Музеон делился на секторы, отведенные под разные виды искусства: здесь разместили и охотничье оружие, и деревянную резьбу, и драгоценную посуду, и одежду, и ювелирные украшения тоже. Огромный главный зал, некогда служивший тронным для Его Величества Ингвэ, был отведен под предметы, сохранившиеся со времен Куйвиэнен и Великого похода. Стены там расписали фресками на сюжеты тех дней, в центре воспроизвели группу походных шатров из шкур диких животных. Вокруг замерли звериные чучела и расписные манекены в кожаных и меховых одеждах с разными орудиями в руках. В витринах по периметру зала нашлось место многочисленным лукам, копьям, каменным ножам, украшениям из ракушек и цветной гальки и прочим незамысловатым предметы, изготовленным много-много лет назад.

Но всему этому Нэрданель предпочитала скульптуру и живопись. Именно в тех залах в Западном крыле она проводила много времени, сначала просто рассматривая чужие работы, позднее, делая их наброски, а затем пытаясь уловить что-нибудь свое. Но в последний год она ни разу не переступала знакомый порог: либо занималась в своей маленькой студии, либо на свежем воздухе — погруженная в мысли и в созерцание мольберта. Неудивительно, что о новой выставке она не знала ничего.

«Сейчас придется спрашивать дорогу у смотрителя, и он сочтет меня полной дурой», — с тоской подумала Нэрданель, когда еще в дверях увидела приметную фигуру в форменной куртке. Но на ее счастье здесь же, возле будки смотрителя, висело слегка пожелтевшее объявление: «Работы МАСТЕРА Ф. выставляются на первом этаже Восточного крыла в залах ЮВЕЛИРНОГО ИСКУССТВА в часы работы Музеона». Ниже шла упоминавшаяся во дворце приписка, обращенная к самому мастеру: «если он пожелает получить обратно свои работы или же их часть» и что-то там дальше. Нэрданель постеснялась вчитываться. Вместо этого приветливо кивнула смотрителю, опустила в стоящую здесь же коробку символический полутьелпин и направилась в Восточное крыло.

Во второй половине дня в залах преобладали молодые матери и няни с детьми. Но их традиционно интересовал Центральный зал с шатрами, оружие и Западное крыло с его скульптурами. Поэтому в той части Музеона, где располагались предметы прикладного искусства, было пустовато. Впрочем, в одном из залов Нэрданель встретилась целая группа припозднившихся — обычно, они приходили ранним утром — мастеров с учениками. Они увлеченно обсуждали экспонаты, передавали их из рук в руки, сравнивали, зарисовывали… Одним словом, учились. Нэрданель без остановки прошла мимо них, лишь кивнула пару раз, когда кто-то вдруг узнал в ней дочь прославленного ученого и преподавателя. В основном же ребята были слишком увлечены даже для этого, поэтому до цели своего визита Нэрданель добралась очень быстро.

«Мастер Ф.» значилось на аккуратной позолоченной табличке у входа в темную и небольшую, зато отдельную выставочную комнату. Здесь не было окон и верхнего освещения, и только в витринах и на застекленных столах стояли лампы. В некоторых имелись вращающиеся зеркальца, поэтому экспонаты представали перед зрителем буквально в самом выгодном свете. Нэрданель оказалась в зале не одна. Она узнала друга отца мастера Тирэндила, тот неслышно переговаривался с каким-то тщедушным юношей, остановившись возле витрины с ожерельями. В дальнем углу прыскали и хихикали две одинаково кудрявые темненькие девушки, по виду — горничные или помощницы на кухне. Они вертелись перед большим зеркалом, примеряя диадемы и серьги. Возле другой витрины прохаживалась молодая женщина, и румяный ребенок крепко спал у нее на руках, предоставив матери возможность без помех любоваться драгоценными перстнями и браслетами.

Нэрданель окинула взглядом эту немногочисленную публику и решительно приступила к осмотру.

— Музеон закрывается! Закрывается! Закрывается!.. — долетел откуда-то из анфилады голос смотрителя и звон колокольчика.

Нэрданель вздрогнула и заозиралась по сторонам. В небольшой комнатке не осталось никого, а сама она одолела едва ли половину пути вдоль стендов и витрин. Рассматривала каждый экспонат, многие брала в руки, сравнивала, возвращалась обратно. Одним словом, была крайне увлеченным и внимательным зрителем, на зависть некоторым ученикам, норовящим чаще глядеть в окно, чем на то, что показывает мастер.

Здесь, в полумраке и тишине, увиденное еще больше впечатлило Нэрданель. Она сразу заметила, что украшения сгруппированы по стилям: тут были те, что изображали животных, растения, сложные орнаменты, подчеркнуто простые формы; некоторые были сплошь усыпаны камнями, другие украшены всего одним, но расположенным именно там, где нужно. Но все без исключения являлись образцом большого мастерства. А еще в какой-то момент Нэрданель стала сопоставлять увиденное с тем, что показывали во дворце валимарские принцессы и жены некоторых мастеров.

— А я им одно время была крайне недовольна! — воскликнула тогда в пылу обсуждения жена Его Высочества принца Ингвимо. — Я трижды посылала ему эскизы, и он трижды возвращал их обратно! Можете себе представить?!