Из недавнего прошлого

Кровать моя стояла у запертой двери, сквозь щели которой пронизывались длинныя полосы свта; а перегородка, отдлявшая меня отъ сосдей (судя по голосамъ ихъ было двое, мужчина и женщина), была такъ тонка, что не слышать того, что они говорили, не было никакой возможности. Къ тому же, они не стснялись и бесдовали между собой довольно громко. Они пріхали сюда вроятно недавно. Когда наканун вечеромъ, измученный и прозябшій, я вошелъ въ отведенный мн номеръ, корридорный объявилъ мн, что сосдняя комната никмъ незанята. Впрочемъ, я и самъ могъ убдиться въ этомъ когда мимоходомъ заглянулъ въ нее. Комната была такая же маленькая какъ и моя, въ одно окно и такая узкая, что между диваномъ, приставленнымъ къ двери, на которой я спалъ, и кроватью промежутокъ былъ очень тсный. Сквозь щели ко мн проникалъ, не только свтъ отъ свчей, зажженныхъ сосдями, но также душистый паръ отъ завареннаго ими чая, запахъ отъ сигары, которую онъ курилъ и тонкій ароматъ духовъ, которымъ было пропитано ея платье и вещи, по всей вроятности, раскиданныя въ безпорядк по комнат. По однимъ этимъ духамъ, да по шелесту чего-то шелковаго, лентъ или юбки, можно было догадаться, что на диван сидитъ женщина молодая. Звукъ ея голоса, нжный и немного надтреснутый, какая-то особенная сдержанная порядочность въ интонаціи и въ выраженіяхъ, наконецъ, выборъ этихъ выраженій, вызывало въ ум представленіе чего-то безконечно хрупкаго, болзненнаго, молодаго и изящнаго. Мужчина, съ которымъ она бесдовала, съ первыхъ произнесенныхъ имъ словъ, показался; мн старше ея. Голосъ у него былъ тоже очень симпатичный, но порой, когда онъ, забывшись, возвышалъ его, въ немъ звучали нотки выдающія привычку повелвать и сильную, страстную волю.

Когда я началъ прислушиваться къ ихъ разговору, онъ уже былъ въ полномъ разгар. Они, повидимому, не догадывались, о моемъ присутствіи, а если имъ и сказали, что сосдній съ ними номеръ занятъ, не трудно было; и забыть объ этомъ… я спалъ такъ крпко и имъ такъ много надо было передать другъ другу, не мудрено было забыть о всемъ остальномъ въ мір….

Нарушить ихъ бесду, дать имъ понять какимъ-нибудь движеніемъ, что они не одни, теперь когда, безъ сомннія, самое главное, близкое и интимное уже высказано, было бы жестокой неловкостью съ моей стороны. Пусть лучше они никогда не узнаютъ о томъ, что бесда ихъ имла невольнаго, посторонняго слушателя…. Врядъ ли мы когда-нибудь встртимся, а если и встртимся, думалъ я, мн всегда можно будитъ не узнать моихъ сосдей… О слышанномъ мною я буду вспоминать, какъ объ странномъ сновидніи, пригрезившемся мн посл пятнадцатичасоваго пребыванія въ вагон, занесенномъ въ степи мятелью.

Вотъ чмъ успокоивалъ я мою немножко смущенную совсть, вслушиваясь въ бесду сосдей и пытаясь дополнить воображеніемъ то представленіе объ ихъ характер, отношеніяхъ между собою и даже лтахъ и наружности, которое невольно создавалось въ моемъ ум, при ближайшемъ знакомств съ выраженными ими мыслями и чувствами.

Я сказалъ что по тону и выраженіямъ моихъ сосдей легко было составить себ довольное ясное понятіе о чувствахъ, связывавшихъ ихъ между собою. Между ними, кром дружбы, была и большая короткость, обличавшая давнишнее знакомство. Они говорили другъ другу «ты», но онъ не былъ ни ни мужемъ, мы любовникомъ, ни отцомъ, ни братомъ. Между ними ни существовало тхъ обязательныхъ отношеній, которыя заставляютъ людей часто видться, боле или мене аккуратно переписываться и отдавать другъ другу отчетъ въ поступкахъ и намреніяхъ….

Нтъ, съ этой женщиной онъ, можетъ быть, подолгу не встрчался, подолгу не думалъ о ней; но выдавались такія минуты въ его жизни, когда онъ многимъ бы пожертвовалъ, чтобъ имть счастье припомнить съ нею вмст вс пережитое и выстраданное. Вчера, приближаясь къ Т — ву, на него, по всей вроятности, напала такая минута: онъ вспомнилъ, что она живетъ въ нсколькихъ верстахъ отъ этого города, и наудачу послалъ ей депешу съ просьбой выхать къ нему на встрчу.

Она пріхала и они такъ обрадовались другъ другу, что поршили провести время вмст до слдующаго позда. Но поздъ опоздалъ по случаю мятели, пришлось искать убжища на ночь въ гостинниц. Когда онъ пришелъ въ ея номеръ, чтобъ поболтать и напиться чаю, онъ не думалъ оставаться у нея до утра; но ему надо было такъ много разсказать ей и хорошаго и дурнаго!

Дурнаго больше. Счастливыхъ людей не выслушиваютъ съ такимъ благоговйнымъ вниманіемъ, съ такою глубокою симпатіею какъ та, что звучала въ ея голос, когда она прерывала его какимъ-нибудь вопросомъ или замчаніемъ; въ бесд со счастливыми людьми не взвшиваютъ такъ тщательно значеніе каждаго слова, не отступаютъ въ нершительности передъ извстными выраженіями изъ боязни разбередить незажившую рану!

Впрочемъ, онъ, повидимому, давно привыкъ угадывать мысли и сомннія по выраженію ея глазъ или улыбки и спшилъ подсказывать ихъ, замчая при этомъ, что опасенія ея напрасны, что онъ теперь относится совершенно равнодушно къ воспоминаніямъ о пережитыхъ испытаніяхъ.