Из ниоткуда с любовью

Благо, что общага была рядом, Ленка решила сбегать и переодеться — как раз накануне она закончила шить новое платье, которое делала по польскому журналу мод — и не надеть его в такой день было бы настоящим преступлением.

Она взлетела на третий этаж, свернула в коридор — и около своей двери увидела двух мужчин в плащах и шляпах. С портфелями в руках. Оба смотрели, как она приближается к двери. Почему-то Ленка напряглась.

— Елена Эдуардовна? — вежливо спросил один мужчина и снял шляпу.

— Да, а что?

— Вы не могли бы уделить нам немного времени? — сказал мужчина. Голос у него, как отметила для себя Ленка, был очень приятный, как у певца или актера.

— А по какому вопросу, товарищи? — бесстрашно спросила Ленка, хотя почему-то ей стало тревожно. Может, отец нашелся? Отец пропал во время войны на оккупированной территории и маме, члену партии, однажды пришлось даже писать объяснительную в парторганизацию — с этим тогда было очень строго.

— Давайте мы пройдем в вашу комнату и там мы вам все объясним, — сказал второй мужчина и тоже снял шляпу. Он был удивительно похож на первого, только небольшие усики над губой и небольшой шрам на виске.

Ленка пожала плечами — и отважно пустила незнакомцев в свою комнату, отперев ключом дверь и молясь всем богам, которых она знала и не знала, чтобы девчонки, учебная пара которых начиналась позже, не оставили за собой бардак. Но, к счастью, все кровати были прибраны, и на полу ничего не валялось.

Ленка вытащила мужчинам два стула, на которые те сели, а сама села на кровать.

— Елена Эдуардовна, — сказал первый. — Мы пришли из будущего.

— И хотим, чтобы вы отправились туда с нами, — прибавил второй.

Ленка некоторое время ошарашено смотрела на них, а потом рассмеялась.

— Это такая шутка. Вы из архитектурного, наверное? Мы познакомились на танцах?

Мужчины переглянулись. Затем один открыл свой портфель и вынул оттуда черную пластмассовую коробочку, открыл ее наподобие табакерки. В коробочке было много кнопочек. Мужчина нажал одну — и комнату залило голубым светом.

* * *

…Мужчина нажал на кнопку — и все исчезло. Закрыл коробочку. Вопросительно посмотрел на нее.

— Хорошо, — сдалась Ленка. — Я верю, что вы не американские шпионы и что вы из будущего. Но почему вы хотите, чтобы я отправилась с вами туда?

— Понимаете, Елена Эдуардовна, это будет не так просто объяснить в двух словах, но я все-таки попробую.

Он помолчал немного. Ленка терпеливо ждала, боясь пошевелиться.

— Лена, вы будущий геолог. При этом очень талантливый. А у нас как раз сейчас на Марсе начинается очень большой проект — терраформирование целой планеты, нам будут крайне нужны специалисты. А исчезновение вашей линии из данной хронореальности не повлечет за собой никаких последствий.

— Это как, я не понимаю?

— Ваш сын погибнет в 1984 году в Афганистане. Других детей у вас не будет. Поэтому обрыв линии не повлияет…

— Сын? В Афганистане? Почему?

— На войне.

— С американцами?

Мужчина на секунду задумался.

— Ну, можно и так сказать.

— А коммунизм? — вдруг вспомнила Ленка ни к селу — ни к городу. — Коммунизм ведь построят?

— Нет. — сказал мужчина твердо. — Коммунизм не построят. Более того, в 1991 году Советский Союз распадется.

Ленка вдруг почувствовала, как стало колотиться ее сердце.

— Вы врете! Вы все врете!

Мужчина достал из портфеля фотографию. Цветную.

На ней был черный обелиск, на обелиске тонкими штрихами лицо улыбающегося парня в берете с автоматом в руках и надпись:

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ КУЗНЕЦОВ

1965–1984

— Это могила вашего сына, — сказал второй.

— А почему Кузнецов? — спросила Ленка, вглядываясь в лицо на обелиске.

— Так будут в данной реальности звать вашего мужа. Вы с ним проживете всего один год — а потом он уедет, и вы уже никогда не встретитесь. Поэтому это тоже не повлияет на будущее.

— Но почему коммунизм не построят? — даже не слушая, сказала Ленка. — Ведь должны же!

— Не смогут, — сказал один из мужчин.

— Но если я — прямо сейчас — пойду в партком института, и попрошу связаться с товарищем Никитой Сергеевичем, и попрошу передать ему, что коммунизм не построят — ведь все же тогда изменится, да?

— Вам не поверят. Ну и… если вы отклоните наше предложение, вы все забудете. Мы вернем ситуацию к исходному временному пункту.

Мужчина протянул руку, чтобы забрать у нее фотографию, но Ленке почему-то не хотелось ее отдавать.

— А что я там буду у вас делать?

— Закончите образование у нас, естественно, на совершенно другом уровне. Адаптируетесь, заведете семью…

— А там, у вас, у меня дети будут?

— Елена, мы же знаем только наше прошлое и ваше будущее тут. В будущее свое мы попасть не можем — и знать его тоже не можем.

— А здесь? Какое у меня здесь будущее?