Из ниоткуда в никуда

– Видишь того крупного, бородатого на диване? Это Петя. Приятно познакомиться.

– Точно.

– Он новенький, пришел к нам этой зимой. Соня на него сразу глаз положила. Я, конечно, понимаю, что красивый и все такое, но у него девушка вообще-то есть.

– В театре драма не только на сцене?

– Типа того. Хотя в чем-то он сам виноват – имел неосторожность как-то двояко ответить на ее признание. Оставил надежду. Вот сейчас и получает.

– Прискорбно.

– Ладно, не будем сплетничать. Ты проходи, садись на диван. Я принесу чаю.

В самой комнате сидело трое: собственно Петр, кудрявый парень в очках и девушка, кажется назвавшая себя в прошлый раз Кристиной. Молодые люди были явно настроены друг к другу враждебно – обменивались взаимными обвинениями и оскорблениями. Пришедшая уже к кульминации, Женя не поняла суть конфликта, но абсолютно точно догадалась, что он разгорелся после ухода Сони.

– … нахрена ты назвал ее «больной тварью»?

– А какое она право имела рыться в моем телефоне и читать переписку?

– Блин, да ты сам ей его дал.

– С чего ради?

– Таких ублюдков, как ты, вставляет унижение людей.

– Слишком много болтаешь, гад.

– За своим языком следи лучше.

– Эй, прекратили там быстро, – возмутилась Лиля, гневно крикнув прямо из кухни. – Соня сама во всем виновата. Ведет себя как блаженная.

– И ты, Лиля, его защищаешь? Да пошли вы, – психанул кудрявый парень и ушел в коридор.

– Дима, вернись, пожалуйста, – произнесла Кристина и отправилась следом за молодым человеком. Громко хлопнула входная дверь.

– Всем привет, как бы, – иронично поздоровалась Женя, когда в комнате никого не осталось, кроме Петра.

– Привет, – грустно ответил молодой человек, стыдливо отводя глаза в сторону окна. – Прости, что тебе пришлось это наблюдать.

– Ничего страшного. Я же в мастерской театра все-таки – была готова увидеть накал страстей.

– А ты?..

– Женя. Я приходила на прошлой неделе.

– Женя, значит? Кажется, припоминаю.

Женин собеседник словно хотел что-то еще добавить, но перегорел на полуслове и притих. На вид ему было не больше двадцати пяти, но, как оказалось позже, его возраст уже перевалил за тридцать. Это было незаметно, особенно из-за глаз – таких лишних, слишком добрых и наивных. В целом и нельзя было сказать, что он похож на актера. Скорее на лесника с горой мышц и пышной бородой.

«Если сбрить бороду – за ней окажется малышок, – подумала Женя, злорадно смеясь про себя. – Такая детина с телом мужика».

– Ты чья-то подруга, поэтому сюда ходишь? – вдруг снова заговорил Петр.

– По правде сказать, я хотела вступить в вашу труппу.

– Даже так? – Петр выдержал паузу, точно бы надеялся услышать более развернутый ответ от Жени, но так его и не дождался. – А тебе оно точно нужно?

– Почему нет?

– Театр требует много жертв. Для начала – все свободное время. Поймешь это в первое же воскресенье, когда захочешь завершить все домашние дела – прибраться, постирать. Весь день на репетицию убьешь, а вернешься уже никакой.

– Подобным меня не напугаешь.

– А готова ли ты вкладывать свои же деньги: на декорации, костюмы, грим? Иногда за аренду сцены даже платить?

– Что ж, любое увлечение требует вложений.

– Еще здесь публика тяжелая. Среди актеров много эксцентричных и неуравновешенных личностей. Да ты и сама уже в этом убедилась.

– Если в театре так много минусов, то почему ты здесь?

– Я – актер по специальности.

– В студенческом театре?

– Нужно начинать с меньшего. Постепенно делать себе имя.

– Выходит, ты мечтаешь о великой славе?

– Я был бы рад играть даже в местном камерном театре. Что уж говорить про Питер и Москву.

– Может и я начну, а там кто знает – может и до столицы дойдет

Петр с улыбкой принял ответ Жени, хоть он и показался ему слишком несерьезным и наивным.

– Можно я еще кое что спрошу?

– Давай.

– Что у тебя на руке?

Актер удивлённо поднял запястье, словно бы не знал, что у него там находится. Толстый металлический браслет с рунами блеснул на свету и скатился по предплечью.

– Это? Сакральная атрибутика Асатру.

– Асатру?

– Вера в древних богов. Этот браслет, например, дань моему покровителю – Одину. Я не должен его снимать ни при каких обстоятельствах.

– Так ты увлекаешься скандинавской мифологией?

– Асатру – это религия, а не какая-то мифология.

– Ну, мифология – это и есть первозданная религия. Например, древние люди боялись молнии, потому обожествляли ее, приписывая ее появление Тору, Зевсу, Юпитеру и похожим ребятам.

– Может быть ты и права, но Асатру – это древнейшая из индоевропейских религий. Она существовала еще до появления буддизма, ислама и христианства.

– То есть вы отвергаете мировые религии?

– Почему сразу отвергаем? Мы ищем в них истинную основу, которую люди благополучно утратили и исказили.

– Хорошо, а в чем суть этого вашего учения? Чем оно лучше того же христианства.

– По Асатру: люди – это носители божественной сущности, через которую говорят Боги. Наша миссия – научиться слышать их голоса, найти с ними гармонию.

Женя представила, как Петр бегает по лесу с топором и орет сколько есть мощи: «Оди-и-ин». А тот ему отвечает: «Пе-е-етр». Забавно, да.