Из ниоткуда в никуда

– Не узнал, что ли? – неловко улыбаясь, спросил новый гость. – Это я – Василий. Ну! Николаев.

– Это я его отыскал, полгода на поиски ушло. Вот только с аэропорта вернулись. Ездил, встречал. Представляешь, из твоего родного города прилетел.

– Да? Здорово, – медленно проговорил капитан. – Машк, принеси гостю стул.

Все вернулись к столу. Евгений вновь поднял рюмку, но пересказывать подвиг не решился.

– Давайте выпьем за гостя, – предложил глава семейства.

– Представь хоть его нам, Женьк. Мы же с ним не знакомы, – остановил вдруг тагильский дядька.

– Это Василий. Николаев.

Все с улыбкой ожидали продолжения, но Евгений Флейман замолчал и в одиночестве отхлебнул из рюмку.

– Все-таки не помнишь меня, Женька? – расстроено спросил гость.

– Нет, – честно ответил ветеран.

– Жаль. А ведь мы выросли с тобой в одной деревне. Вместе призвались. Вместе КМБ прошли.

– Прости, контузило меня. Забыл все.

– Таньку свою тоже не помнишь? Детей? Ведь ни разу на могилку к ним не приехал.

– Жень, о ком он говорит? – вдруг встряла в разговор Мария Павловна.

– Это недоразумение. Он меня с кем-то спутал.

Майор посмотрел на товарища полными грусти глазами.

– Простите, мне следует уйти, – извинился и встал гость.

– Я вас провожу, – тут же поднявшись со стула, предложил Константин.

– Не утруждайте себя. До свидания.

Мария Павловна ушла в коридор закрыть за офицером. В комнате за столом стало тихо.

– Прости, отец. Мне не следовало устраивать подобное без твоего ведома.

Евгений Флейман пожал, как ребенок, плечами, вышел из-за стола и ушел в свою комнату. Гости недоумевающе посмотрели друг на друга, но расходиться не стали и через пять минут уже пили водку, как ни в чем не бывало.

В десять часов вечера Евгений Флейман застрелился из наградного оружия. На его столе нашли короткое письмо с подзаголовком «Правдивая история Петра Ершова».

Примерно через шесть месяцев после происшествия Константин сменил фамилию Флейман в паспорте на Ершова.

3. Прикладное христианство

Прежде чем выйти к мирским на слушание, отец Петр широко зевнул. Он не успел подставить ладонь, чтобы прикрыть разинувшуюся пасть, и оттого испугался, что через глотку к душе прокрадутся бесы. Следовало перекреститься. Свернув губы трубочкой и сложив пальцы в «троицу», священник сделал традиционное движение справа-налево и сверху-вниз. На душе стало спокойнее.

Сглотнув вылезшую из глубины горла желчь, отец Петр вышел к народу. Распахнув двери, он увидел только одну женщину в темном платке и такого же цвета юбке до пола. От увиденного на душе священника стало совсем светло.

– Мир вам и вашему дому, – сказал батюшка, низко кланяясь прихожане. – Вы по какому вопросу пожаловали?

– Здравствуйте, преподобный отец, – ответила женщина с более низким поклоном и поцеловала протянутую руку священника. – Хотела узнать у вас – можно ли сына записать на крестины?

– А почему нельзя? Конечно, можно, – расплываясь в сытой улыбке, сказал служитель церкви. – Вы же крещеная, надеюсь?

– Конечно!

– А причащались?

– Разумеется, давно еще.

– Как давно? Насколько давно?

– Лет пять назад. Где-то перед крещением.

– Как пять? Как вам вообще совести хватило в церковь прийти? Причащаться важно не реже, чем единожды в месяц, – забобычил священник.

– Простите, пожалуйста, – краснея, извинилась женщина.

– А в церковь как часто ходите?

– О, я из верующей семьи – мне походы в церковь с детства прививали. Это всегда было даже своего рода праздником.

– И все-таки, как часто?

– Раз в два-три месяца.

Отец Петр схватился за сердце и перекрестился.

– Ну, матушка, прогнать вас за такое должно. Если бы не Закон, который велит пускать в храм всех грешников и прокаженных – погибать вам в миру.

На глазах женщины выступили слезы.

– Ну-ну, будет, матушка. Покрестим вашего малыша, – испугавшись реакции женщины, стал утешать священник.

– Благодарю вас, преподобный отец, – смахивая слезы платком, сказала прихожанка.

– Как звать хоть чадо?

– Феликс.

– Как-как?

– Феликс. Для домашних просто Феля.

Священник покраснел от возмущения.

– Да как так можно дитя языческим именем называть? – вспылил пуще прежнего отец Петр. – Когда родился?

– Двадцать девятого июня.

– Как я и думал – еще и в святой праздник. Не должно в день Петра и Павла иными, нежели апостольскими именами чадо нарекать.

– Что нам теперь делать? – все же зарыдав, спросила мать.

– Крестить Петром. А после сходить в ЗАГС и поменять имя в свидетельстве о рождении.

– Спасибо, спасибо вам, – целуя руку батюшке, сказала мать.

Отец Петр растаял в улыбке. Еще никогда прежде он не был так горд, что наставил заблудшую на путь истинный.

4. Месиво

Впервые детям целого двора на улице Пехотинцев решили устроить праздник и привезти новый сыпучий песок. Ходил даже слух, что его заказали из самого Египта – настоящий, сахарский. Сложно было поверить, что отныне у ребятни будут ровные куличики и отменная каша-малаша. По такому случаю местные даже собрались сделать масштабное открытие с конкурсами, песнями и разрезанием ленты.