Из ниоткуда в никуда

– Следуй вдоль того переулка, пока не упрешься в «Театр», – сразу приступила к делу она.

– Зачем?

– Тебя там уже ждут.

– Кто?

– Узнаешь.

– А как же стражник?

– Под маской слабый, неуверенный в себе человек. Преследовать тебя не будет.

– Но ведь…

Шептунья скрылась. По неведомым причинам я почувствовал уверенность, что правильней всего будет послушать незнакомку. Шмыгнув в неосвещенный переулок, я быстро двинулся в указанном направлении, пока не уперся в забор двухэтажного дома – точной копии имения Лилии Заречной.

Увитая сухими кустами малины калитка оказалась открытой. С моего последнего посещения двор пережил сильный упадок – теперь пристройки снесены, а их доски навалены безразборными кучами, окна заколочены, и некогда ухоженные газоны погрязли в листьях, по форме напоминающих мертвых голубей.

Как пройти в переднюю, я знал еще по предыдущему опыту. Преодолев два сбитых ногами порога, я попал в зал, где некогда стоял круглоовальный стол. Там, внутри меня ждал карнавал, состоящий из зоопарка в масках.

Их было восемь. Каждый был человеком, но имитировал собой некое животное. Среди знакомых морд – только собака.

– Вот и все в сборе. Можно начинать, – увидев меня, тут же произнесла женщина с лицом лошади.

Некогда меблированная, уютная комната теперь напоминала заброшенную хибару. Сидеть было не на чем – все продолжали стоять на прежних местах.

– Казнь состоится сегодня ночью, – начала говорить лошадь.

В одно мгновенье все морды разразились в печальном вопле.

– Сегодня казнят последнего инспириста, – подкравшись сзади, прошептала мне на ухо собака.

– Судить будет —он, – продолжала кобыла.

Зверинец стал возмущаться еще сильнее.

– Кто —он? – склонившись к собаке, спросил я.

– Узнаешь.

– Есть шанс, что он спасется? – вдруг спросила дрожащая коза.

– Да, если придет Спаситель и возьмет всю вину на себя.

Звери стали живо перешептываться между собой.

– Как мы узнаем его?

– Как его имя?

– Тише! – возмутилась человекоподобная корова. – Его именем нельзя разбрасываться всуе. Оно подобно камню.

– Камень. Камень. Камень, – хором заголосил весь хлев.

Собака показала взглядом на выход в переднюю, намекая, что хочет поговорить наедине. Я кивнул, и вышел первым. Она появилась через минуту.

– Ты уже все понял?

– Спаситель – это я?

– Да.

– Что я должен сделать?

– Снять перед всеми маску. Признать, что идеи инспиризма зло. Подставить голову под топор.

– Я готов пойти на это.

– А если я скажу, что принцесса ждет в замке?

По всей деревне разнесся тревожный звон колокола. Оголтелые звери ринулись из лачуги, беспардонно повалив меня с ног. Когда я встал, собаки след уже простыл.

Я побежал за толпой. Ранее просторная площадь в мгновенье ока густо забилась со всех дорог и переулков галдящим зверьем. Плаха стояла по центру, но подобраться к ней близко не было возможности: безумные зрители наползали по два-три ряда сверху друг на друга. Вывели заключенного – в отличие от всех на его лицо была натянула маска интеллигента.

– Суд требует молчание, – раздался суровый крик палача. Его лик я узнал сразу – это был темный-темный человек.

– Всмотрись в его пустое лицо, – шепнула сзади по-обыкновению возникшая из ниоткуда собака. – Теперь видишь?

Прищурившись, я стал разглядывать его лицо. Там, где раньше не было ничего, стал вырисовываться нос, рот и змеиный разрез глаз.

– У него моя внешность.

– Да, это твоя тень.

Площадь стала мертвецки тихой.

– Сей человек виновен в пропаганде губительной ереси среди честного народа.

Толпа взревела. Осужденный молчал.

– Ты развязал ему руки, когда избавился от Феликса Флеймана. Он – порождение всего, что ты не можешь принять в своей личности. Теперь он метит на трон твоего эго, – разъяснила мне собака.

– Как заставим его страдать? Как накажем его по заслугам? – голосил, точно ведущий со сцены, темный-темный человек.

– Забьем его до смерти камнями, – отвечала ему толпа.

Я почувствовал, что пора снимать маску волка.

– Твой выход, – шептала собака.

– Камень, камень, камень, – повторяла толпа.

Бросив голову Феликса Флеймана в грязь, я повернулся в обратную от площади сторону и побрел по направлению указателя «На Замок». Собака последовала за мной.

– Ты уверен? – спокойно, словно ожидала подобный исход, спросила она.

– Темный-темный человек – часть меня. Если он считает нужным казнить инспириста – пусть будет так.

Понимающе кивнув, собака побежала вперед.

– Встретимся там, – произнесла она, прежде чем скрыться.

Я посмотрел вдаль – замковая гора казалась настолько крошечной, что едва ли была соизмерима со спичечным коробком. Но то был обман зрения – на самом деле я уже стоял у входных ворот.

Опустив глаза вниз, я заметил у моих ног голову мертвой собаки – брошенную маску моей спутницы. Теперь, стоя в одном метре от заветного места, где должна быть «принцесса», я осознал, чтоонавсе это время пребывала со мной в своей собачьей форме.