Из Ночи и Хаоса

Наконец, мы достигли вершины каменной горы. Здесь бушевал мощный костер. Языки пламени взметались к темному небу. Четыре колонны из оникса стояли в ряд. Их основания были погребены под обломками, что поддерживало их в вертикальном положении. В одну из колонн была вбита цепь, а противоположный конец вел к паре кандалов. Я нахмурилась: зрелище было смутно знакомым.

И тут я поняла, что это вовсе не колонны. Это были резные ониксовые крышки саркофагов богов.

Жуткая дрожь пробежала у меня по спине.

– Кален, – прошептала я. – Что-то здесь не так.

– Держись за мной, – сказал он, указывая на противоположную сторону насыпи, подальше от колонн.

Но я не могла оторвать взгляда от этих цепей – от вида этих кандалов. Я последовала за Каленом, пытаясь сообразить, что бы это могло значить. Эти колонны-саркофаги сдерживали богов. Я все еще могла видеть символы, которые были вырезаны на них. Но все это уже не имело значения – прибытие Андромеды означало, что боги пробудились.

Вся ситуация, казалось, совсем не имела смысла. Неужели боги вынесли свои саркофаги из грота, и только после сбежали? Зачем? Для чего они могли понадобиться? Что еще важнее, кто должен был быть прикован этими кандалами? В подземелье под городом их не было.

Я перевела взгляд обратно на Калена, выражение лица которого было непроницаемым. Штормовой фейри, с которым я столкнулась во дворе Дубноса, сказал мне нечто важное, и его слова теперь эхом отдавались в моих ушах. Он верил, что Кален был единственным, кто мог остановить богов. Если это так, то верила ли в это и Беллисент? Намеревалась ли она заманить в ловушку собственного сына?

– Кален, – прошипела я, меня снова охватило глубокое ощущение неправильности происходящего. – Я не думаю, что нам следует здесь находиться.

Но он продолжал смотреть вперед, все еще медленно продвигаясь вдоль края каменной насыпи. Через нашу связь я ощущала, что он потерял способность мыслить логически. Клятва поглотила его, заставляя делать каждый шаг вперед, выслеживать свою мать, которая должна была быть где-то поблизости.

В нос ударил знакомый запах лаванды. Запах Оберона.

Я осознала, что это значит, на секунду позже, чем следовало.

К моему горлу приставили нож.

– Брось оружие, сын мой, или Тесса Бэрен умрет.

Глава LIV Тесса

Низкое рычание вырвалось из горла Калена, когда он повернулся лицом к своей матери и увидел кинжал, который она прижала к моей шее с такой силой, что он порезал кожу. Выступили капли теплой крови, но я не стала показывать страх. Все, что нужно было сделать Калену, – это отвлечь Беллисент, всего на мгновение, тогда я смогла бы дотянуться и ударить ее ладонью по лицу прежде, чем она успела бы перерезать мне горло.

Она превратилась бы в пыль, даже не успев понять, что ее убило.

У меня зачесались пальцы.

– Мама. – Рука Калена крепче сжала рукоять меча. – Отпусти ее. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Я так не думаю, – огрызнулась она, хотя ее голос звучал как-то приглушенно, как будто… ее лицо было закрыто – защищено от моих прикосновений. Черт возьми! – А теперь брось оружие. Я больше не буду просить.

– Я не могу, – процедил Кален сквозь стиснутые зубы. – Потому что я должен убить тебя. Но ты и так это знала, не правда ли? Ты знала это четыреста гребаных лет.

Она еще глубже вонзила лезвие в мою шею, и перед моим взором вспыхнули яркие вспышки боли. Не ответив, она заговорила дальше:

– Я дам тебе еще один шанс бросить оружие. Тебе решать, сын мой. Андромеда хотела бы, чтобы Тесса была рядом, но не ценой моей жизни. Я гораздо важнее.

Кален, стиснув зубы, задрожал.

– Кален, – прошептала я ему, выдавливая из себя те немногие слова, которые смогла произнести. – Есть и другие способы.

Я надеялась, что он сможет прочитать то, что я пыталась передать ему через узы. Ему не нужен был меч, чтобы остановить ее. Даже с тканью, закрывающей лицо Беллисент, я могла бы справиться с ней, призвав силу Калена – она, вероятно, понятия не имела, на что мы вместе способны. Мне просто нужно было, чтобы она ослабила давление на мое горло. Я едва могла дышать, и от усталости у меня помутилось в глазах. Тем не менее я попыталась, но связующая нить была слишком далеко, чтобы дотянуться до нее.

С жалобным ревом Кален отбросил меч. Тот с грохотом упал на землю у его ног, и Кален ударил по нему ботинком. Меч улетел в туман, исчезнув среди обломков.

Пристально глядя на Беллисент сверху вниз, Кален вздохнул.

– Вот. Отпусти ее сейчас же. Это только наше дело.

– Иди и встань вон там, у огня. – Она не ослабляла давление на горло. По моей шее потекло еще больше крови. Боль мешала думать.

– Зачем? – выдавил он из себя.

– Я просто хочу поговорить с тобой, сын мой, – сказала Беллисент, и ее голос стал мягче. – В глубине души я знаю, что ты тоже хочешь поговорить со мной. Прошли годы. Даже столетия. И я знаю, что ты все еще любишь меня так же сильно, как я люблю тебя. Давай поговорим и придумаем, как из этого выбраться. Ты действительно хочешь меня убить? Потому что тебе не обязательно это делать. Я освобождаю тебя от клятвы.