Из Ночи и Хаоса

– Что случится, если королева Татьяна снова попытается заставить его вступить в бой?

– В данном контексте не стоит говорить о «если». Она так и сделает. Но этого никогда не случится. Я этого не допущу.

Что-то подсказывало мне, что избежать схватки будет не так-то просто, но я не произнесла этого вслух. Не было необходимости. По темноте, клубящейся в глазах Калена, я поняла, что он тоже осознавал риски.

Пока мы продолжали путь по тропе через предгорья, я пыталась вспомнить, что мне известно о Королевстве Бури. Достоверных знаний было крайне мало – как и о большинстве вещей этого огромного мира. Оберон утверждал, будто штормовые фейри едва выживают, как и мы. Как и все сохранившиеся королевства Эсира. За исключением чудовищного Короля Тумана, который скрывался за мостом, готовый сожрать любого, кто осмелится вторгнуться в его владения. В конце концов, по словам Оберона, Король Тумана разрушал все на своем пути. Он посягнул на земли фейри света и королевства людей за морем. Почему бы ему не уничтожить Королевство Бури? Оберон упоминал, что штормовые фейри были слабы. Они, казалось, не заслуживали его внимания.

Но я вглядывалась в глаза тем штормовым фейри, что заманили нас с Каленом в ловушку в замке Итчена. Они были могущественны. Сущность Андромеды тогда усилила их способности, но я увидела достаточно, чтобы осознать: они были наделены смертоносной стихией. А их глаза… Что-то было не так с их глазами.

Все эти рассуждения и тревожные мысли крутились в моей голове, когда мы наконец-то пересекли границу и вышли из тумана на зеленые луга Королевства Бури. Наслаждаясь успокаивающим теплом, я подставила лицо свету и понежилась в лучах солнца. Солнце, прекрасное, восхитительное солнце. Я и не подозревала, как сильно по нему скучала.

– О, во имя света, – прошептала Фенелла.

Она стояла, раскинув руки в стороны, закрыв глаза и откинув голову назад. И впервые с тех пор, как я встретила ее, искренняя улыбка озарила ее лицо, стирая все напряжение, весь гнев, все отчаяние. Временами было легко забыть, что она была фейри света, а ее родной Эндир когда-то существовал в пределах Королевства Оберона. Она знала свет солнца и все же, должно быть, прошли столетия с тех пор, как она в последний раз ощущала его теплые лучи на своей коже.

Кален ласково улыбнулся при взгляде на нее, а затем обернулся к Торину и сразу нахмурился, увидев напряженное и настороженное лицо старого друга. Для него солнце не было поводом, которым стоит наслаждаться. Это лишь означало, что он снова оказался дома.

– Ну же, – сказал Кален, указывая на окружающие холмы, – давайте двигаться дальше.

Небольшой военный лагерь лежал перед нами, безмолвный, пустой и смертельно неподвижный, как будто даже ветер был поглощен туманом, пульсирующим на краю завесы. Пока мы шли мимо холодных ям бывших костров и разрушенных палаток, немой ужас – тот же, что и раньше – пробежал у меня по спине. Я огляделась, напрягая плечи, и приготовилась увидеть павших воинов. Но лагерь был пуст, и нигде не было ни единого тела.

– Ваше величество, – окликнул Кэдмон. – Разве вы не говорили, что сражались с армией, разбившей здесь свой лагерь?

– Я не уверен, что «битва» – подходящее слово для описания того, что я сотворил с этим местом, Кэдмон, – тихо сказал Кален.

Когда я была заперта в подземельях Оберона, армия штормовых фейри разбила лагерь у подножия гор, готовясь к захвату Дубноса. В течение нескольких недель они устраивали многочисленные нападения на Королевство Теней, иногда даже пересекали границу. Кален, отчаявшись покончить с угрозой своему народу и надеясь спасти меня до того, как Оберон проведет ритуал, направил свою жестокую силу на этот лагерь. Все войско штормовых фейри погибло.

Но единственными свидетельствами смерти стольких живых существ были палатки, почерневшие ямы от костров и жуткое ощущение, ползущее по спине.

– Ты чувствуешь это? – прошептала я Калену.

Он кивнул, когда мы проходили мимо еще одного скопления палаток. И затем внезапно замер. Это было единственным предупреждением. Тут же десятки грозовых фейри поднялись из колышущейся травы, их луки были натянуты, а стрелы нацелены на нас.

Глава XVI Руари

Восстановление Альбирии только началось, и тут я получил гребаный вызов от одной из комнатных собачек Калена Денара. Я был склонен к тому, чтобы проигнорировать послание. Моя биологическая мать нуждалась во мне. Старухи едва ли чувствовали себя хорошо. А одну мы нашли бродящей в одиночестве по горам. И еще так много нужно было сделать, если я хотел вернуть городу времена процветания и счастья. Навести порядок на улицах, заново возвести дома и помыть все до блеска. Дважды.