Из Ночи и Хаоса

Впервые я по-настоящему понял, почему отец полагался на людей из Тейна, которые выполняли большую часть кропотливой работы. Фейри были бесполезны – они долгое время избегали труда. Конечно, в этом, вероятно, была и вина моего отца. Мы не привыкли к тяжелой работе. На каждый этап уходило на несколько дней больше, чем следовало. При тех темпах, с которыми мы продвигались, Альбирия только через сто лет сможет стать прежней.

Тем не менее сообщение Гейвена было настолько интригующим, что два дня назад я решил отправиться в Эндир. Теперь я стоял в каком-то зале собраний вместе с горсткой своих воинов. Это было небольшое помещение сразу за Большим залом. Там пурпурные знамена украшали тусклый камень, а символ Эндира в виде маски-короны был выткан золотыми нитями. Горожане гордились своим наследием, несмотря на то, что были частью Королевства Теней всего четыреста лет.

Низенький фейри сидел за дубовым столом, водрузив свои кожаные сапоги на глянцевую поверхность, и рассматривал меня проницательными серебристыми глазами. Он сцепил пальцы под подбородком, каждый был украшен сверкающими кольцами, контрастирующими с темно-коричневой кожей. Я слышал о Гейвене от своего отца. Один из Туманной Стражи. Это он однажды выдал секреты, которые привели к падению Королевства Света. Он был предан Калену еще до того, как тот стал его королем.

– Ты собираешься сесть? – наконец спросил он, указывая на стул напротив себя. Я оглянулся на своих стражей и кивнул им. Пусть не спускают глаз с Гейвена и двери. Мы с Каленом дали клятву друг другу, но она не обязана была распространяться на кого-либо еще.

Конечно, каким бы испорченным ни был мой отец, он научил меня многому о выживании в Эсире. Во-первых, ты никогда не должен позволять врагу чувствовать твое беспокойство. И вот, со скучающей улыбкой, я выдвинул стул и сел.

– Надеюсь, ты сообщишь мне нечто действительно важное, Гейвен, – сказал я, проводя рукой по своей густеющей бороде. Большинство фейри не одобряли растительность на лице, но теперь я задавал моду. И, конечно, мой нынешний вид привел бы отца в бешенство. – Я проделал весь этот путь ради восстановления Альбирии.

Гейвен просто смотрел на меня своими проницательными глазами.

Из всех членов Туманной Стражи Гейвен был наименее известен. Он не носил оружия, по сему можно предположить, что он обладал исключительными способностями. Либо так, либо он был никудышным бойцом. Я был не настолько глуп, чтобы предполагать последний вариант.

– Как я уже сказал в своем послании, – наконец произнес он, нарушив напряженную тишину, – Морган спрашивала о тебе. Настойчиво. Есть идеи, почему?

– Мы никогда не были особенно близки, – ответил я, закидывая ногу на ногу и отклоняясь на спинку стула. Тот заскрипел под моим весом, и в тишине совещательного зала это прозвучало громко, как раскат грома. – Она подчинялась моему отцу.

Гейвен приподнял ухоженную бровь.

– Ты его первенец.

– Думаю, мне не стоит удивляться, что ваш король распространяет эту информацию, как городские сплетни.

– Я бы не назвал информацию о врагах сплетнями.

– Я ваш враг? Я думал, мы могли бы отложить в сторону разногласия, чтобы объединиться против возвращающихся богов.

Гейвен улыбнулся и, заложив пальцы за голову и не снимая ботинок со стола, откинулся назад.

– Ты привел с собой в эту комнату четырех воинов, в то время как я здесь совсем один. Разве так ведет себя союзник?

Я поднял руку и подал знак своим стражникам, хотя в глубине души знал, что попадаюсь прямо в расставленную ловушку. Гейвен не оставил мне выбора: я должен был отослать своих людей прочь или разрушить хрупкий мир. По правде говоря, если Гейвен был так силен, как я подозревал, он мог бы убить нас всех, даже не вспотев.

– Идите, – сказал я своей страже. – Подождите меня снаружи.

Тяжелые шаги эхом разнеслись по комнате, сопровождаемые звуком открывающейся и закрывающейся двери. Я попыталась унять сердцебиение, надеясь, что слух Гейвена окажется недостаточно острым, чтобы расслышать его. Теперь я был наедине с потенциальным врагом. С тем, кто намного сильнее меня.

– Итак, правда в том, – начал Гейвен, убирая ноги со стола и чуть наклоняясь ко мне, – что мы поместили Морган в одну из наших тюрем подземелья.

Я сел немного прямее.

– Что? Почему?

– Твой отец держал ее в ежовых рукавицах сотни лет. Она была вынуждена выполнять все его приказы. В итоге Морган предала нас. Мы думали, что она нашла способ тайно обойти приказы Оберона, но он знал обо всем.

– Да, – решительно ответил я. – Он всегда умел заполучить информацию. Как бы хорошо она ни была спрятана. Морган преуспела в том, что продержалась так долго и не была поймана. Но…

Я сделал небольшой вдох, чтобы мой голос звучал ровно.

– Мой отец сейчас мертв. Морган больше не обязана следовать каждому его капризу.

– Он мог передать клятву кому-нибудь другому, – возразил Гейвен. – Тебе, например.

Я рассмеялся глубоким горловым смехом, который пробрал меня до костей.