Из Ночи и Хаоса

Мы замедлили шаг и свернули к наружной части стены – на южной стороне, – где деревянные ворота охраняли воины с копьями. Лицо Калена не выдавало ни одной из его мыслей, но я все равно каким-то образом чувствовала исходящий от него ужас, как будто его чувства передавались мне по невидимой тонкой ниточке, соединяющей нас.

Войти в логово врага – это одно. Но было что-то кроме… Что-то неправильное. Я не могла точно определить, что означало это чувство, но чем ближе мы подъезжали к городу, тем сильнее оно проникало под кожу.

Финли поприветствовал стражников и отдал команду. Через несколько мгновений ворота распахнулись, словно открытая пасть голодного чудища, и штормовые фейри провели нас в его чрево, в свой город. Когда последний из нас въехал внутрь, деревянные ворота захлопнулись, и тяжелый ониксовый засов с грохотом встал на место. У меня возникло жуткое ощущение, что мы только что услышали удар, приближающий нашу скорую погибель.

* * *

Виноградные лозы и мокрый мох устилали коридоры замка, прилипали к нашим сапогам, пока отряд следовал в направлении к Большому залу, где нас ожидала королева Татьяна. Финли послал весточку с вороном о нашем прибытии, и, очевидно, она не сочла нас достойными приветствия во внутреннем дворе замка. Торин был единственной причиной, по которой мы не были мертвы, но она явно выказывала недовольство и появлением родного сына.

В конце концов, она пыталась его убить, и этот факт весьма озадачивал. Когда я впервые встретила Калена, мы отправились в путь по туманным пустошам, чтобы отыскать мою семью, штормовые фейри напали на Торина. Очень странно, как по мне. Высшие фейри повергли его своими способностями, а затем тащили его тело по земле, привязанным к лошади.

То, что он выжил, было чудом.

Мы подошли к массивным дубовым дверям, украшенным изображениями солнца, луны и звезд. Финли распахнул двери и вошел внутрь, заложив руки за спину. Узкий изумрудный ковер расстилался перед нами вдоль расчищенной от растений части каменного пола, между мхом, виноградными лозами и цветами, пробивающимися сквозь его трещины. Тяжелый и влажный воздух коснулся моих щек, когда я увидела королеву Татьяну, восседавшую на троне из шипов.

Ясными глазами она смотрела на нашу группу, прежде чем ее острый, как бритва, взгляд остановился на Торине. Нечто мрачное промелькнуло на ее лице, но затем она улыбнулась и встала. Вместо платья на ней были роскошные черные брюки, облегавшие ноги, и туника в тон, дополненная изумрудным жилетом, отделанным золотом. На ее изящной шее сверкало ожерелье – золотое, с драгоценным ониксом.

Я чуть не споткнулась, когда у меня перехватило дыхание. Правительница Королевства Бури Татьяна носила ониксовое украшение, похожее на то, что держал при себе король Оберон. Напряжение пронзило мой мозг, я взглянула на Калена. Он подал мне знак рукой.

Все так. Я тоже это вижу.

Может быть, это такое же ожерелье? Заточен ли и в этом камне бог? Возможно, так скрываются они все – запертые в драгоценных камнях, разбросанных по миру? Если так, то где таится остальная троица? В историях всегда говорилось, что боги были изгнаны, и Андромеда была единственной, кто оказался в ловушке королевств Эсира. Сколько в этих сказаниях было правды?

Что, если королева Татьяна – еще одна прислужница богов, еще одна фейри, соблазнившаяся силой, как Оберон? А ведь мы по своей доброй воле зашли прямо в ее замок.

Королева Татьяна вытащила огромный меч, прислоненный к трону. Он был почти с нее ростом. Она оперлась локтем на рукоять и скрестила лодыжки, злобно оскалив на нас острые и сверкающие клыки.

Нелли, стоявшая рядом со мной, издала тихий рык.

Замерев, я бросила взгляд на руки Татьяны. Черные когти на кончиках пальцев.

Когти и клыки. Она тоже ими обладала.

– Торин, – протянула она, как только мы все-таки дошли до конца ковровой дорожки. Голос ее был хриплым, с заметным акцентом. – Мой давно потерянный сын. Сколько лет прошло с тех пор, как ты в последний раз навещал свою мать?

– Я не считал, – сказал он сухо.

– Триста восемьдесят один. – Ее голос стал жестким. – Видишь ли, я вела счет.

– Это на тебя похоже.

Она снова скрипнула зубами. Финли прочистил горло, беспокойно поежившись.

– Ваше Величество, я нашел их в военном лагере недалеко от границы, они что-то вынюхивали.

– Мы ничего не вынюхивали, – оборвала его Фенелла.

– Тишина, – произнесла королева Татьяна с сердитым видом. – В моем замке вы не будете говорить без очереди.

Фенелла выглядела так, словно, будь ее воля, она бы не только высказалась без обиняков, но и вонзила бы свои парные кинжалы прямиком в глаза правительницы Королевства Бурь. Честно говоря, я ее не виню. Мне и самой не терпелось вступить в бой, будто разъяренный зверь внутри пробудился от своего кратковременного сна. С тех пор, как мы покинули Итчен, я чувствовала освобождение от бурления силы в своих венах, от вездесущих мыслей о мести и насилии. Я будто бы перестала ненавидеть тех, кто причинил мне страдания.