Из Ночи и Хаоса

Торин, казалось, мог следить за течением времени. На третье утро с тех пор, как мы заперлись в комнате, раскаты грома стихли так внезапно, что казалось, их никогда и не было.

Кален, который расхаживал по комнате, рывком открыл дверь и вышел в коридор. Остальные последовали за ним. Замок был разгромлен. Ковры и гобелены были разорваны в клочья. Пол усеивали куски деревянной обшивки, а также камни, которые каким-то образом откололись от стен.

Мучительная тишина повисла в коридорах. Но вскоре нас оглушил шум, словно от взрыва. Радостные возгласы разнеслись по замку: двор праздновал окончание очередного смертоносного шторма.

* * *

Остаток дня пролетел незаметно. Мы присоединились к штормовым фейри, прибирающим этажи замка: расчистили мусор, заколотили дыры и заменили гобелены свежими. Тень Королевы единожды проплыла мимо, чтобы проведать нас, но саму королеву мы увидели только вечером.

Большой зал был переполнен на вечернем пиру. После нескольких дней, проведенных взаперти в своих комнатах, штормовые фейри Гейлфина горели желанием пить и есть всю ночь напролет, празднуя свое выживание. Раскаты смеха, звон бокалов и восторженное постукивание ножей о тарелки эхом разносились под похожему на пещеру залу. Внутри было тесно: у дюжины столов толпились сотни фейри. А прямо над всем этим, сидя за своим личным столиком на возвышении, за весельем подданных наблюдала сама королева.

Она пригласила нас присоединиться к ней, хотя едва ли удостоила нас словом с тех пор, как мы сели за ее столик. Я была зажата между Торином, который сидел рядом со своей матерью, и Нелли. Кален и Фенелла сидели чуть поодаль. С ними был и Кэдмон, который после ссоры держал рот на замке. Мы все повернулись к залу, глядя на пиршество.

– Твой народ счастлив здесь, сын мой, – прошептала королева.

– Конечно, они счастливы. Они выжили, и теперь их кормят, пока они не лопнут, – сказал Торин. – Любой был бы счастлив в такой ситуации.

– Кроме тебя.

– Я рад, что все в безопасности. Я так понимаю, обошлось без жертв?

Я заметила, как Татьяна скосила взгляд в сторону.

– Только один был ранен. Охранник, который пытался помешать вам покинуть ваши комнаты.

– Мы его не ранили, – Торин натянуто улыбнулся в ответ. – Кроме того, как мы ему и сказали, мы не заключенные в этом замке. Я принц. Мы хотели немного прогуляться, пока ветер не начал сотрясать стены. Это был наш последний шанс размять ноги. И мы были рады, что совершили эту прогулку, так как шторм продолжался несколько дней.

– Если ты собираешься злоупотреблять своим титулом, тебе нужно как-то его закрепить за собой, мой дорогой сын. Либо ты принц, либо нет. Так что же?

Нелли внезапно закашлялась, издав резкий, отрывистый звук, который заставил нескольких фейри за соседним столиком перестать есть и уставиться на нее.

– С тобой все в порядке? – спросила я, чувствуя, как меня охватывает беспокойство. Оберон озаботился, чтобы смертные знали о болезнях, существующих за барьером. Но никто в Тейне никогда не простужался, не оставался в постели с лихорадкой и тем более не испытывал муки, вызванные язвами или сыпью. Мы чувствовали слабость только из-за переутомления после тяжелой работы на полях, а еще знали изнеможение и страх.

Но защитный барьер Оберона теперь исчез. И здесь, в реальном мире, мы были восприимчивы бог знает чему. Я была так сосредоточена на угрозах нашим жизням – демонах тьмы, штормах, богах, обрушивающих разрушение на наши головы, – что совсем забыла о болезнях. Фейри, конечно, не должны были беспокоиться об этом, но нам, смертным, приходилось.

Глаза Нелли наполнились слезами, и она наклонилась вперед, чтобы что-то сказать.

– Королева Татьяна, Торин так много рассказывал мне о ваших целительных способностях. Этот кашель, он похож на болезнь, не так ли? Вы можете помочь?

Я нахмурилась.

Тонкие брови королевы изогнулись.

– Так и есть. Хотя, должна сказать, я удивлена, что он упомянул об этом при тебе. Он годами не признавал моей целительской магии.

– Я просто подумал, что она должна понять иронию твоей власти, – ответил он с натянутой улыбкой. – Ты так хочешь, чтобы твои дети уничтожили друг друга. Между тем у тебя есть магия, способная исцелить нас всех.

– Исцеление? – Я не взглянула на ониксовое ожерелье на шее королевы, хотя и приметила его, когда мы сели за стол. Татьяна с ним не расставалась. – Это уникальный дар.

Это было до боли знакомо. Сила, которой Оберон обладал благодаря своему ожерелью с драгоценными камнями. Он мог продлевать жизни и обеспечивать защиту смертным только потому, что сущность Андромеды была разделена надвое, и он контролировал половину, обладающую способностью исцелять. Так где же королева обрела такую магию? Могло ли это ожерелье из драгоценных камней содержать еще одну частичку Андромеды? От этой мысли у меня подкосились колени.

– Действительно, – королева Татьяна лишь улыбнулась.

Нелли снова кашлянула, на этот раз громче.

– Уникальный дар, который мне очень понадобится, если это какая-то человеческая болезнь. Или, может быть, я заболела из-за бури, Ваша Светлость?