Из памяти

     – Можешь не скромничать. Ведь тебе понравилось смотреть на кисок из "Хастлера", да?

     – Сколько тебе нужно? – спросил Фрэнк лишь для того, чтобы сменить пикантную тему разговора.

     – Долларов пятьдесят.

     – Ты шутишь?! Это же целое состояние! Папа ни за что не даст мне столько!

     – Тише, – с беспокойством оглянулся на дверь старший брат. – Придумай что-нибудь.

     – Например?

     – Скажи, что тебе нужно приобрести учебники.

     – Так нельзя.

     – Я-то думал, что в трудной ситуации на тебя можно рассчитывать, а ты при первой же возможности отречёшься от собственной семьи.

     – Это совсем другое.

     – Нет, Фрэнки, только что ты показал своё истинное лицо, – сокрушённо произнёс Лоренс. – Не знал, что мой младший брат – предатель.

     – Я не предатель.

     – Тогда пойди и попроси у отца денег.

     – Я не хочу его обманывать.

     – Иногда маленькая ложь способна спасти чью-то жизнь. Но это не должно тебя беспокоить, ты же у нас честный, верно?

     – Ладно, – сдался мальчик. – Я попробую. Только при одном условии.

     – При каком же?

     – Скажи, для чего тебе понадобились деньги?

     – Я же говорил, что не могу.

     – Значит, я останусь здесь и никуда не пойду.

     Такого ответа Лоренс явно не ожидал. Он поджал нижнюю губу – верный признак негодования – и поднялся с кровати.

     – Ты ещё пожалеешь об этом, Мелкий, – пригрозил напоследок старший брат и покинул детскую комнату.

* * *

     На следующий день, когда семья собралась за обеденным столом, все взоры обратились к Фрэнку, и мальчик понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Во взглядах отца и матери читался немой вопрос, а во взгляде Лоренса – злорадное ликование. К чему бы это? В воздухе повисла гнетущая тишина.

     Фрэнк сел на привычное место и попытался разрядить обстановку:

     – Мам, мы с Дугласом собирались сегодня покататься на велосипедах. Можно?

     Мать посмотрела на отца, словно без слов уступила ему право первым начать нелёгкий разговор.

     – Это чьё? – с расстановкой произнёс тот и бросил на середину стола злополучный выпуск "Хастлера", на который Фрэнк случайно наткнулся при осмотре комнаты старшего брата.

     – Не моё, – мальчик ощутил, как его лицо заливает краска стыда.

     – Тогда чьё же?

     – Может быть, моё? – съехидничал Лоренс и засмеялся, но его никто не поддержал.

     – Объясни, Фрэнк, как это, – отец брезгливо кивнул на журнал, – оказалось в твоей комнате.

     – В моей комнате? – удивился самый юный член семьи. – Но этого не может быть!

     – До сегодняшнего дня я тоже так считал, но факты говорят сами за себя.

     – Ты его уже смотрел? – наконец-то включилась в беседу мать.

     – Нет, – соврал мальчик и покраснел ещё сильнее. Уж лучше бы он в это мгновение провалился под землю. Как же он ненавидел легкомысленную девицу, которая всё это время невозмутимо улыбалась с обложки и кокетливо демонстрировала свою голую задницу. А ещё он ненавидел брата, который так подло его подставил. Фрэнк тоже мог бы рассказать кое-что интересное о случайно подслушанном разговоре в машине Лоренса, и пусть родители потом сами разбираются, что там к чему, но всё-таки не сделал этого.

     – Понятно, – проронил отец и опустил глаза в тарелку.

     Что ему понятно, Фрэнк так и не понял, но задавать лишних вопросов не стал.

     Обед тянулся на лениво-угрюмой ноте. Казалось, что пытка молчанием будет длиться вечно.

     Наконец, все пообедали, и мальчик собрался незаметно улизнуть из дома, когда его остановил отец:

     – Подожди. Нам нужно поговорить.

     "Начинается!" – подумал Фрэнк с упавшим сердцем.

     Они остались в столовой вдвоём, не считая бессовестной красотки с неестественно счастливой улыбкой на обложке мужского издания.

     – Фрэнк, я хочу, чтобы ты знал, что в твоём возрасте просмотр подобных журналов может нанести непоправимый вред. Ранний интерес к данной сфере человеческих отношений формирует искажённое восприятие об истинной природе любви.

     – Пап, пожалуйста, поверь мне, журнал не мой. Я нашёл его в комнате Лоренса, а потом мы поссорились, и он решил мне отомстить.

     – Вот как? – нахмурился отец.

     – Наверняка он тайком подложил мне эту гадость, пока я умывался.

     – И что же вы с братом не поделили?

     – Ничего особенного.

     – Из-за "ничего особенного" он вряд ли стал бы устраивать подобный спектакль. Рассказывай, что там у вас произошло?

     – Лоренс не хотел, чтобы ты знал.

     – Так, уже становится интересно. И о чём же я не должен знать?

     – Обещаешь, что не скажешь ему? Иначе он оторвёт мне голову.

     – Во-первых, никто никому ничего не оторвёт, а, во-вторых, наш маленький секрет останется только между нами, – отец показал указательным пальцем сначала на сына, а потом на себя.

     – Лоренсу нужны деньги.

     – Для чего?

     – Не знаю. Он не признаётся.

     – А при чём здесь ты?

     – Он хотел, чтобы я попросил у тебя пятьдесят долларов как будто для себя, а потом отдал бы их ему.

     – Почему же он не подошёл сразу ко мне?

     – Сказал, что вы не очень хорошо ладите, – пожал плечами Фрэнк.

     – Это всё?

     – Всё.

     – Ладно, можешь идти.

     Мальчик облегчённо вздохнул и уже собрался уходить, когда отец окликнул его снова:

     – А что ты делал в комнате брата без его разрешения?

     – Я? – вопрос застал мальчика врасплох. – Кое-что искал.

     – Не этот ли журнал?

     – Нет, я даже не догадывался о его существовании.