Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

Царевич только что встретил своего отца в коридоре дворца и, как принято, пошел справа от него, но Павел жестом руки предложил ему удалиться, приказал вернуться к себе и ожидать нового приказа. Итак, граф нашел его тем более обеспокоенным, что он  не понимал причины гнева, прочитанного в глазах императора; поэтому, едва завидев Палена, он спросил, не отдан ли отцом какой-нибудь приказ графу в отношении него.

- Увы, да, ваше высочество! - ответил Пален. - Я получил ужасный приказ.

- И какой же? - спросил Александр.

- Задержать Ваше высочество и потребовать у вас шпагу.

- У меня! Шпагу! - воскликнул Александр. - А почему?

- Потому что, с этой минуты, вы арестованы.

- Я? Арестован? И в каком же преступлении я обвинен, Пален?

- Ваше императорское высочество не знает, что здесь, к несчастью, иной раз навлекают на себя кару, не совершив преступления.

- Император дважды хозяин моей судьбы, - ответил Александр, - и как мой суверен, и как мой отец. Покажите мне приказ, и каким бы он ни был, я готов ему подчиниться.

Граф передает ему приказ; Александр его раскрыл, поцеловал подпись отца, затем стал читать. Только, когда дошел до места, где говорилось о Константине:

- И моего брата тоже! - вскричал он. - Я полагал, что приказ касается лишь одного меня.

Но встретив строки об императрице:

- О, моя мать, моя добродетельная мать! Эта святая, сошедшая с неба, - среди нас! Это слишком, Пален, это слишком!

И закрыв лицо обеими руками, он выронил приказ. Пален решил, что наступил подходящий момент.

- Ваше высочество, - сказал он, бросаясь к нему в ноги, - ваше высочество, выслушайте меня: нужно предупредить великие несчастья; нужно положить конец безумиям вашего августейшего отца. Сегодня в безумии он покушается на вaшу свободу, завтра в безумии, может быть, он покусится на вашу...

- Пален!

- Ваше высочество, вспомните Алексея Петровича.

- Пален, вы клевещете на моего отца!

- Нет, ваше высочество, потому что я обвиняю не его сердце, а его рассудок. Столько странных противоречий, столько неисполнимых распоряжений, столько бессмысленных наказаний объясняется лишь влиянием на него страшной болезни. Об этом говорит окружение императора, это повторяют и вне его круга. Ваше высочество, ваш несчастный отец безумен.

- О, боже!

- Так вот, ваше высочество, нужно его спасать от него самого. Не я даю вам этот совет, а дворянство, сенат, империя, и я здесь только для того, чтобы его высказать; нужно, чтобы император отрекся от престола в вашу пользу.

- Пален! - не выдержал Александр, отступая на шаг. - Что вы там мне говорите? Чтобы я занял место отца, еще при его жизни, я? Чтобы я сорвал корону с его головы и вырвал скипетр из его рук! Это вы сошли с ума, Пален... Никогда, никогда!

- Но, ваше высочество, разве вы не видели приказа? Вы думаете, что речь идет просто о тюрьме? Нет, поверьте мне, жизнь вашего высочества в опасности.

- Спасите моего брата, спасите императрицу! Это все, о чем я прошу вас! - выкрикнул Александр.

- Эх, разве я хозяин положения? - сказал Пален. – Разве приказ не касается их, так же как и вас? Раз уж арестованы и в тюрьме, кто же скажет, что придворные, думая услужить императору, слишком поспешили исполнить его волю? Взгляните на Англию, вашe высочество, там происходит то же самoe; хотя ограниченная власть представляет собой меньшую опасность, и помешательство короля Георга тихое и безобидное, принц Уэльсский готов взять на себя управление государством. Впрочем, ваше высочество, последнее слово: может быть, принимая то, что я вам предлагаю, вы спасаете жизнь не только великого князя и императрицы, но еще и жизнь вашего отца?

- Что вы хотите сказать?

- Я хочу сказать, что правление Павла настолько тяжкое, что дворянство и сенат решили положить ему конец всеми возможными средствами. Вы отвергаете отречение от престола? Может быть, завтра вам придется простить убийство.

- Пален! - сказал Александр. - А не могу ли я увидеть отца?

. .

- Невозможно, ваше высочество; доступ к нему вашему высочеству решительно запрещен.

- И вы говорите, что жизнь моего отца под угрозой?

- Здесь Россия надеется только на вас, и, если нужно, чтобы мы выбирали между судом, который нас погубит, и престyплением, которое нас спасет, мы выберем преступление.

Пален сделал движение, показывая, что собирается уйти.

- Пален! - выкрикнул Александр, останавливая его рукой и срывая другой со своей груди распятие, что он носил на золотой цепи. - Пален, поклянитесь мне Христом, что жизни моего отца ничто не угрожает, и что вы дадите себя убить, если это потребуется, чтобы защитить его! Поклянитесь мне в этом, или я не позволю вам отсюда выйти.

- Ваше высочество, - ответил Пален, - я сказал вам то, что должен был вам сказать. Поразмыслите над предложением, которое я вам сделал; я же подумаю о клятве, которую вы требуете от меня.

С этими словами Пален почтительно поклонился, вышел и поставил у двери стражу; после этого, он вошел к великому князю Константину, к императрице Марии, объявил им приказ императора, но не принял в их отношении таких же мер предосторожности, как против Александра.