Из переписки моих родственников. Военные годы: 1941-1945

С конца июня А. И. Роскин уже на казарменном положении: услышав объявление о начале войны, он сразу пошел в военкомат. По возрасту – ему уже исполнилось 43 года – на шесть лет старше военнообязанных (по приказу от 23 июня 1941 г. призывали родившихся с 1905 по 1918 гг.), Роскин не подлежал мобилизации, он пошел в армию добровольцем и был зачислен в Народное ополчение[12].

6 июля ополченцы – не знаю, все ли или только района Красной Пресни (по местоположению Союза писателей) покинули казармы, находившиеся в помещении ГИТИСа.

В очерке «Памяти Александра Иосифовича Роскина» В. С. Гроссман описывает свою последнюю встречу с Роскиным: «В последний раз я видел Роскина 5 июля 1941 года, за день до ухода ополчения из Москвы на фронт. Он стоял среди пыльного пустого переулка и смотрел вслед близкому ему человеку, женщине, уходившей после прощания с ним. Вот она дошла до угла, свернула в переулок, а Роскин все стоял среди мостовой… Я не окликнул его. То было прощание с жизнью… Часовой, стоявший у дверей казармы, с любопытством смотрел на высокого человека, застывшего среди улицы. Роскин махнул рукой и решительным, быстрым шагом пошел к двери… Вот таким я его помню и сейчас, седого, высокого, быстрым шагом идущего навстречу своей благородной и суровой судьбе».

http://www.pseudology.org/evrei/Roskin_AI.htm

По словам Б. Рунина (см. его воспоминания «Писательская рота», ополченцы «ушли на войну» в буквальном смысле слова: они шли пешком на запад, в сторону Смоленска, пройдя сначала всю Москву и остановившись почему-то у входа в Клуб писателей, естественно, не зная, что через несколько лет там установят мемориальную доску с фамилиями погибших московских писателей, среди которых будет и А. И. Роскин, из-под Смоленска не вернувшийся. Писательское ополчение попало в окружение. Никто не видел ни гибели Роскина, ни его пленения. Кто-то сочинил романтическую версию о его самоубийстве с целью избежать плена, но она не подтвердилась.

Письма Роскина из действующей армии полны тревоги за близких.

6. А. И. Роскин – Р. Н. Рабинович (из действующей армии в Ленинград). 10 июля 1941

Дорогая Роза Наумовна, совершенно не знаю, где Вы находитесь. Что касается меня, то я в ополчении, и также не знаю, где буду находиться в ближайшее время. Если выяснится точный адрес Ваш и Наташи – то пока единственный выход писать на мой московский адрес, так как мне в конце концов передадут. Я достал немного денег, но куда и на чье имя их послать? О Наташе знаю только одно, что она в Ярославской обл. в Гаврилове яме[13] (или яре? – м. б. телеграф перепутал?). Крепко жму вашу руку. Ваш АР