Из пережитого в чужих краях. Воспоминания и думы бывшего эмигранта

Законы Франции предоставляют право каждому префекту департамента[9] высылать из Франции любого иностранца, проживающего в данном департаменте, коль скоро он, префект, сочтет его «нежелательным иностранцем» (etranger indesirable). Объяснять заинтересованному лицу, в чем эта нежелательность заключается, он не обязан. Практически высылка осуществляется так: иностранца вызывают в префектуру полиции, отбирают у него carte d'identite (удостоверение личности с фотографией, оттиском пальцев и отметкой о прописке) и вручают ему avis (извещение) с предписанием покинуть Францию в восьмидневный срок.

Для громадного большинства осевших во Франции иностранцев — служащих, рабочих, батраков и безработных — все дороги для переезда в другие страны закрыты, о чем мне уже приходилось упоминать. Волей или неволей такой высылаемый иностранец переходит, начиная с девятого дня, на нелегальное положение. Документов у него нет, права прописки и права работы — тоже. Полицейские агенты рыщут за ним по пятам. Он превращается в затравленного зверя, ночует каждую ночь в новом месте у кого-либо из своих друзей и знакомых. Но долго длиться такое положение не может. Не позже как через несколько недель после вручения ему avis о высылке он попадает в руки агентов полиции. Теперь он уже не просто «нежелательный иностранец», а преступник. Таковы законы Французской Республики. Его судят как правонарушителя, не выполнившего приказа о высылке. Тщетно он пытается доказать судьям, что все пути для переезда в другие страны для него закрыты, а если он эмигрант итальянский, испанский, русский или какой другой, то у него, кроме того, нет даже и обычного паспорта, на котором какое-нибудь консульство могло бы, хотя бы теоретически рассуждая, поставить визу.

Все это хорошо известно судьям. Но они его не слушают.

Приговор — тюрьма. Для начала — короткий срок. По отбытии тюремного заключения этот не совершивший никакого преступления, но утерявший элементарные гражданские права гражданин вновь попадает в руки полиции.

Положение — прежнее: документов, работы и права прописки нет. Avis о высылке сохраняет свою силу. Снова арест, снова суд. Теперь он уже «рецидивист». Приговор — снова тюрьма, но уже на более длительный срок.

По вторичном выходе из тюрьмы все начинается сызнова.

Среди «нежелательных иностранцев» было и несколько сот русских парижан. Один из них, как это было установлено одним из депутатов французского парламента, побывал в тюрьме на протяжении полутора десятков лет свыше 20 раз и обошелся французской казне, как подсчитал тот же депутат, без малого в 30 тысяч франков.

Полиция была вынуждена изменить тактику. Арестованного «нежелательного иностранца» доставляли теперь в полицейском автокаре на ближайшую границу (для Парижа и его окрестностей — бельгийскую, для других мест — испанскую, итальянскую, швейцарскую или германскую) и заставляли его идти в указанном полицейскими агентами направлении, предупредив, что в случае возвращения его ожидает долгосрочная тюрьма.

Через полчаса или час после этого его арестовывала на своей территории уже бельгийская или испанская полиция и после нескольких дней следствия препровождала на ту же границу, но в обратном направлении с теми же самыми предупреждениями.

Теперь он для Франции — нелегально проникший на ее территорию нарушитель границы. Новый арест, новая высылка. Снова перебрасывание через границу. Снова после этого — швыряние в обратном направлении. Человек с его так называемой в странах капитализма «индивидуальной свободой» превращается в футбольный мяч.

Буржуазная общественность, кричащая на весь мир о ценности так называемой «индивидуальной свободы» для каждой личности в странах «свободного запада», не считает нужным утруждать свой «благородный» мозг размышлениями о судьбе этих рабов капитала, тем паче принадлежащих к категории «метеков»[10].

Небезынтересно отметить, что в любом списке высылавшихся из страны «нежелательных иностранцев» никогда нельзя было встретить ни одного имени, носитель которого принадлежал бы к масонской организации или был бы связан с миром капитала. Эта категория иностранцев имеет прочный «иммунитет» в лице «досточтимых» — руководителей своих масонских лож или в лице влиятельных капиталистов. Полиция, администрация и суд — покорные выполнители воли и тех и других.

Многим русским парижанам памятен трагический случай с одним инженером-эмигрантом, имевшим несчастье попасть в колесо бюрократической полицейской машины и очутиться в списке «нежелательных иностранцев».

Дело началось с того, что инженер перешел улицу в неположенном месте и был остановлен постовым ажаном, сделавшим ему надлежащее внушение. В большом смущении инженер, не владевший французской речью, начал изъясняться на «помеси французского с нижегородским» и на свое горе произнес по-русски такую фразу: — Этот ваш закон мне не был известен.

Ажан, конечно, ничего не понял. Из всей фразы его ухо уловило только одно слово — ваш.