Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

О ДУБАЕ

Семь эмиратов — Абу-Даби, Дубай, Шарджа, Аджман, Рас-аль-Хайма, Эль-Фуджейра и Умм-эль-Кайвайн — федеративное государство, образованное в 1971 году (вернее, Рас-аль-Хайма присоединился к шести другим в следующем).

Все семь эмиратов — абсолютная монархия, где власть передается по воле предыдущего монарха.

Во главе федерации — президент, это обязательно шейх самого большого эмирата Абу-Даби. Вице-президент и по совместительству премьер-министр — шейх Дубая. Остальные шейхи образуют состав Совета, к мнению которого президент и премьер прислушиваются, и только.

Граждане ОАЭ очень ценят первого президента, человека, собравшего бедуинов в единое государство, — шейха Зайеда ибн Султан аль Нахайяна, правившего страной до 2002 года. В августе как национальный праздник отмечается день восшествия на престол этого шейха.

Династия Аль Нахайян правит Абу-Даби свыше 250 лет. Сейчас у власти сын шейха Зайеда шейх Халифа бен Зайед аль Нахайян.

У власти в Дубае свыше 150 лет династия Аль Мактум. Сейчас правит (и является премьер-министром ОАЭ) шейх Мохаммед бен Рашид аль Мактум.

Самый богатый из эмиратов — Абу-Даби, именно у них есть нефть.

Самый современный — Дубай, который свою нефть уже выкачал, но благодаря дальновидности шейха Мохаммеда вложил большую часть денег в развитие самого современного (и самого искусственного) города мира.

Все эти годы я старательно гнала от себя ужас воспоминаний, хотя первые месяцы просыпалась от ощущения горячего песка во рту и от страха, прислушивалась к ровному дыханию сынишки и подолгу лежала с бешено колотившимся сердцем. Глупо, но у меня в городской квартире даже в Париже всегда стояли запасы воды.

Я и Насте не рассказывала о кошмаре, который пережила во время побега, чтобы не пройти тот путь в воспоминаниях снова.

И теперь вдруг узнала, что могла спокойно улететь с разрешения мужа, всего лишь дождавшись его возвращения с праздника.

Сауд тогда ни слова не сказал о своих намерениях, а теперь хочет, чтобы я поверила в его вот такую добрую волю? С чего бы?

— И как бы ты объяснил отъезд жены и сына своим родственникам? — В моем голосе сарказм прозвучал сполна. Я напрочь забыла собственные рассуждения о том, что с Саудом нужно вести себя как можно мягче, чтобы добиться наибольших уступок. Но когда вам вдруг напоминают о самом кошмарном дне вашей жизни, благие намерения уступают место сарказму.

Сауд нахмурился.

— Мы с Махасин договорились сказать, что ты… умерла при родах.

У меня просто отвалилась челюсть. Меня решили объявить погибшей?! А Сашку-Салима?

— Тоже, — вздохнул Сауд. — Махасин сполна поплатилась за эту ложь. Это была её задумка, я лишь был готов отпустить тебя с сыном.

— Ты так и не поверил, что он твой?

— Тогда не верил, слишком многое сходилось против тебя.

Я насмешливо хмыкнула:

— А когда поверил? Или не веришь до сих пор?

Это был удар наотмашь, ведь Сашка копия своего папаши, даже голос похож.

— Махасин рассказала о поступке Мозы, думаю, она сказала и самой Мозе, ведь та вовсе не давила на тормоз.

Я обомлела.

— Они… были в машине вместе?!

— Да.

— Сауд…

Его взгляд снова стал жестким:

— Только не говори, что тебе её жалко.

Неожиданно для себя я взорвалась:

— Жалко! Представь себе! Она же была несчастной женщиной, все вокруг ненавидели. — Я даже махнула рукой: — А… тебе не понять.

И снова встретила изумленный взгляд мужа.

Не знаю, куда завел бы нас разговор, но Сашка решил, что без конца спускаться с небольшой горки следом за Настей и Машкой скучно, и позвал Сауда:

— Папа! Иди к нам!

Папа, значит, и даже без «Сауда»? У меня все сжалось внутри.

Чтобы не выдать свои мысли, я предложила: