Я увидела, как буквально запнулась сестра, усилием воли заставив себя остановиться. Понимала, что именно хотела сказать Настя:
— Ну и где твой Ив?
Ив и правда редко звонил, за неделю всего дважды. Но ведь существует Интернет. Или там его нет? Все равно мог бы найти способ. Не съели же его аборигены?
От этой мысли стало смешно. Настя удивилась:
— Ты чего?
— Подумала, не съели ли Ива аборигены.
Теперь мы хохотали обе.
Потом мы вчетвером ели в кафе, при выборе блюд произошла небольшая заминка, Сауд не ел свинину, и я подумала о том, как подготовить к этому детей. Маше все равно, а Сашка может выдать что-нибудь этакое… Да и Машка скажет, что одна из её любимых игрушек свинка, и навлечет на себя нарекания. Тоже проблема…
Подумав об этом, я ужаснулась. Получалось, что я уже мысленно готовила своих детей к жизни в Дубае?! Нет, не к жизни, но хотя бы к пребыванию там.
Сауд заметил, как я помрачнела, поинтересовался:
— Что не так?
— Подумала, как трудно будет объяснить детям многие несовпадающие реалии моей и твоей жизни.
Точка над «i» оказалась поставлена невольно. Жирная такая точка. Я озвучила намерение не возвращаться в Дубай. Теперь осталось прояснить, что будет с детьми. Тут же я ужаснулась собственному согласию, что дети будут жить у отца. Получалось так.
Настя и Сауд именно так и поняли, сестра смотрела на меня во все глаза, а муж с недоверием. И я принялась исправлять сказанное, мол, я говорю о том, что много различий в поведении детей, которые наверняка коробят Сауда, ведь Машка, как и я, левша, заставить её брать ложку или хлеб в правую руку невозможно.
Сауд покачал головой:
— Я и не заметил. Она же ребенок, научится.
Все выводило на вопрос, когда научится и зачем? И кто будет её учить?
Как бы мы ни избегали, говорить об этом придется.
Машка, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, набрала полную ложку мороженого и поскорей затолкала в рот. Как и следовало ожидать, закашлялась.
— Маша!
— Не кричи на нее! — возмутился Сауд. — Что случилось?
— Потому что нельзя сразу столько мороженого!
— Все равно не кричи.
Волнуясь, Сауд перешел на арабский, я невольно тоже.
Чуткий Сашка смотрел на нас во все глаза и, воспользовавшись моментом тишины, вдруг четко произнес:
— Не ссорьтесь.
Мы с Саудом замерли.
— Саша, мы не ссоримся, папа Сауд просто переживает из-за Маши. Я же много раз говорила, что от большого количества мороженого горлышку будет больно. Говорила? — это уже Машке.
Та кивнула со слезами на глазах.
— Иди ко мне, — позвал Сауд.
Обиженная на всех подряд Машка немедленно сползла со своего высокого стула и бросилась к отцу. Он усадил на одно колено дочь, на второе сына и стал говорить им что-то. Мы с Настей переглянулись.
С отцом дети съели все, что он предложил, даже то, от чего наверняка отказались бы у меня. Настя по-русски выдала сентенцию:
— Детям нужен отец!
Кто бы сомневался, но я планировала несколько иного отца…
Я очень не люблю затишье перед бурей, когда чувствуешь, что после полного благоденствия вот-вот начнут сыпаться удары судьбы. Причем сыпаться с той стороны, откуда вовсе не ждешь. Интуиция подсказывала, что грядут серьезные перемены, которые меня совсем не обрадуют. А в плане неприятностей моя интуиция меня не подводит…
Дома я изложила сестре свои соображения, она вздохнула:
— Да, я тоже чувствую, что неприятности будут.
О ДУБАЕ
Арабы не носят носки, ну разве что в «жуткие» морозы, когда всего 20 градусов выше нуля.
На ногах обычно кожаные шлепанцы, а надевать их с носками неудобно.
Как вы думаете, сколько шлепанцев у «нормального» локала?..
Их даже не моют — сразу выбрасывают, потому что намокшая, а потом высушенная кожа будет жесткой. В результате на стройках можно встретить чернорабочих, получающих гроши, в дорогущих кожаных шлепанцах, правда, основательно покоробленных.
К европейскому костюму локалы надевают и носки, и отменные туфли согласно последнему писку моды и от лучших дизайнеров обуви. И такие туфли выбрасывают только в случае выхода их из моды, то есть тоже часто. Куда выбрасывают, не знаю, филиппинцев в кожаных туфлях не видела.