Из-под пяты веков

жениться на тринадцатилетней Харьке Летковой. Он так и сказал отцу, потупя глаза:

– Хочу.

Но тут в разговор вмешался Сергей.

– Я тоже, отец, хочу жену иметь.

– Но-о!?

– Хочу.

– Вот как опять! То не хотел - не хотел, то опять захотел. Ну, то опять тоже ладно. Тебя

наперёд женю. Потом Ивана женю. Завтра утром и поеду жену тебе искать.

Но Сергей не хотел, чтобы отец искал для него жену. Он сказал отцу:

– Не надо ехать искать. Я хочу сделать женой Марину.

Максим раскрыл рот. Почесался. Молча выпил чашку чаю.

– Что скажешь, отец? – не удержался, наконец, Сергей.

– Что скажу?.. Нечего сказать. Род Ионы Выучея – не худой род. Надо будет тогда Ионе

весть послать, чтобы не подумал, что мы воруем у него девку.

– Иона не согласится – тогда как?

– Не знаю... Без согласия Ионы тоже нельзя.

– Я сам поеду искать Иону.

– Ладно. Поезжай сам.

Сергей объехал Большую и Малую Землю, побывал на Тиманской Земле – нигде и никто

не слыхал об Ионе. На Большой Земле говорили Сергею:

– На Малую Землю Иона подался.

На Малой Земле сказали:

– В Тиманскую, надо быть, откочевал.

А в Тиманской Земле сказали:

– Кочевал здесь с сыном...

Долго ездил Сергей по Тиманской Земле, но нашел-таки Иону.

Начал Сергей осторожно, издалека.

– Девка Марина у тебя есть?

– Была.

– Ныне где?

– Не знаю.

– Так... Не умерла?

– Не знаю.

– Так... Не слыхал?

– Нет.

– Так... Я слыхал...

Иона встрепенулся.

– Где слыхал? От кого? Где живёт?

Осторожно, обходя многие вопросы, но рассказал Сергей, что было на чумовище. Тогда и

Иона сказал:

– Я через шесть дней был на чумовище. Баба, видел, – издохла. Думал – ушла девка к

русским. Деревня близко тут, вишь ты. Ездил и в деревню. Спрашивал. Не видали, говорят. У

наших тоже спрашивал. Не видали, говорят. Все тундры объехал – её искал. Зачем весть

раньше не подали?

– Она не просила. Мы не догадались. Её тоже берегли, чтобы от других о тебе не

услыхала: больна была. Теперь здорова. Хорошо живет. За хозяйку в нашем чуме. Поедешь

смотреть?

– Поеду.

Иона чувствовал себя виноватым перед Мариной и только поэтому согласился выдать её

за Сергея.

Для Марины снова началась хорошая жизнь. Сергей старался помогать ей во всём, берёг

её.

Три года прожила Марина за Сергеем, как три дня. А через три года случилось

непоправимое. Случилось такое, что и в тундрах редко бывает. Сергея, караулившего в

осеннюю ночь оленей, загрызли волки.

Как это произошло, так и не могли узнать. То ли ружье подвело Сергея – осечку дало, то

ли иное что случилось, но от Сергея нашли остатки разодранной одежды да кости ног,

обутые в пимы, кости рук и кровь. Винтовка Сергея валялась среди костей.

Максим осмотрел винтовку.

– Стрелял, – сказал он Ивану и Марине, – стрелял... Ранил, видно, волка, и волк на него

бросился.

Так или не так это произошло – Марине не было от этого легче. Она собрала остатки

того, что было недавно её мужем, обливаясь слезами.

Весь день сидела она над останками мужа, а к ночи Максим и Иван отнесли её в чум.

Максим закопал кости Сергея в землю и рано утром на следующий день ушел от этого

места.

Через неделю Марина перестала плакать. Но смех и даже улыбку она утратила навсегда.

Стала смотреть на всё как-то безразлично. Ничто её не трогало, ко всему она была

равнодушна. И равнодушно она отнеслась к словам Максима, когда он сказал ей:

– Будешь женой Ивана.

Иван не хотел иметь такую невеселую жену, но не смел пойти против воли отца, против

обычая.

МОЛОДОЙ ПРОМЫШЛЕННИК

1

Семья и все имущество всегда с собой у кочевника ненца.

Со времен седой старины и до последних лет ненец не знал разлуки с членами своей

семьи. В роли разлучницы выступала только смерть. И ненцы твёрдо верили, что их

семейный уклад останется навсегда таким, как навсегда останется солнце светлым, а волк

жадным.

Но пришел великий Октябрь 1917 года, и ненец начал рвать стальные путы исконных,

извечных обычаев и устоев. Октябрь заставил ненца подумать, подумать и ещё раз подумать

над своей жизнью и сделать вывод:

– Разлука на время – польза для меня, для моего сына, для моей дочери.

И сыновья и дочери ненцев отлучились от семьи: ушли в школы...

Тяжела первая разлука для родителей, для ребёнка. Многие не выносили её: родители

приезжали в школы и увозили своих детей раньше срока. Многие дети упрямо рвались из

душных деревянных стен на просторы тундры.

На место ушедших, не вынесших разлуки с родными, приходили новые – более

настойчивые, более приспособленные. Возвращались и те, что не могли сразу осилить тоски

по родным просторам. И выдерживали дольше, чем в первый раз...

Так шли день за днём, год за годом.

2

Первые дни Степан всего дичился в школе. Всё ему не нравилось. Стены и потолок

давили его. Ночью в спальне нечем было дышать. И под одеялом (а не под оленьей шкурой)

было очень холодно. С кровати он часто падал...

Недели две он не разговаривал с учителем, хотя и говорил по-русски. Плохо ел. Не хотел