Из-под снега (СИ)

-- Великий... Тьфу, Наритьяра Средний... Тогда ещё он по-хорошему пытался убедить меня в своей правоте... Он уверял, что на этот раз поправки для великой ворожбы вычислят безупречно. Мол, двое старейших давно уже сновидят мир, обитатели которого знают всё о путях светил в ледяной пустоте. Ркайра и Тринара едины разумом с двумя особо знающими из того мира, и те независимо друг от друга проверили и перепроверили расчёты. Только для чужих знающих то была просто любопытная головоломка, игра ума, вызов мастерству, а для нас -- жизнь и смерть. Возможно, Ркайра и Тринара тоже не вполне сознают цену, которую Средний готов был заплатить за быстрые, а не за тысячелетние, как они предлагали, перемены...

-- Тысячелетние, говоришь? И дважды перепроверенные расчёты от знающих из другого мира? А ведь так, правда, может получиться что-то хорошее, -- блеснул глазами Латира. -- Только кто теперь в своём уме за это дело возьмётся -- после беззаконной погани!

-- Если не спешить и сперва навести порядок в Совете, можно взяться, -- спокойно возразил Нельмара. -- Думаю, старейшие всё-таки не выжили из ума и будут нам подмогой, а не заботой. А вот недоучки, которым безумец наобещал большое солнышко завтра, а они поверили... Но их тоже легче укоротить, если объяснить, что затея была, в целом, правильная, нужно только хорошенько набраться терпения.

Нимрин присел на шкуры рядом с Вильярой. Легко коснулся руки, шепнул на ухо:

-- Какое удивительное место эта ваша Пещера Совета! Не ожидал встретить на Голкья такую тонкую, сложную и красивую ворожбу. Удивительно, что вы, мудрые, столько знаете и умеете, а охотники живут так трудно, бедно и просто.

Вроде, сказал без укоризны, но Вильяра тяжело вздохнула, вспомнив долгие зимние споры с тогда ещё женихом -- Лембой. Знахаркина дочь не предполагала, что став мудрой, примется излагать чужаку то, что вдвоём перемалывали тогда в жерновах споров и дум.

-- Голкья питает всех одарённых колдовской силой, питает с избытком, но лишь в этом она к нам щедра. В нашем мире мало тепла, значит, мало еды, значит, двуногих тоже мало, и никогда не станет больше. Многие из нас видели во сне миры, где разумные кишат, словно кричавки на зимовке, где селения занимают всю сушу, громоздятся на сотни ярусов к небу. Где мастера создают удивительные и прекрасные вещи просто ради забавы. Где иные творения чьих-то умелых рук служат своим создателям, а иные живут рядом с ними как бы собственной жизнью, порождая новые, подобные и неподобные... У нас такого просто не может быть. Наша жизнь -- всегда на изломе льда. Радость охоты и малый достаток, который добывается тяжёлым трудом. Мудрые, как могут, хранят равновесие. Предупреждают или сдерживают особо разрушительное буйство стихий. Следят, чтобы морские течения поровну делили тепло между обитаемыми голкья. Судят усобицы кланов. Заботятся, чтобы у всех разумных были кров и пища, чтобы никто не жирел беззаконно, заставляя других голодать, -- Вильяра резко оборвала речь, оказавшись на перекрестье усмешливых взглядов Латиры и Нельмары. -- Да, получается не всегда!

-- Но что бывает, когда особо умные хотят всего и сразу, нам только что показал Средний. С большим размахом! -- подытожил Латира.

Нимрин с непонятной улыбкой откинулся назад и разлёгся на шкурах, потягиваясь всеми конечностями, как зверь на свежем снегу. Ловко перекатился и снова сел: ближе к Нельмаре.

-- Мудрый, ты можешь даже посчитать это за мой второй вопрос, но почему ты не попросишь Вильяру подлечить тебя? Даже я чувствую, как у тебя болит всё отбитое.

-- За второй вопрос не посчитаю, но отвечу, чтобы другие больше не спрашивали. Я мог бы исцелиться сам, но не желаю. Это моё наказание за слепоту и самонадеянность, за пособничество беззаконнику... Да, Латира! Как только всё это закончится, я откажусь возглавлять Совет даже временно. Должны быть глава и хранитель -- двое. Ты меня услышал?

-- Услышал, услышал. А давай-ка, хранитель, ты продолжишь наказывать себя, когда мы благополучно завершим великие песни? Я понимаю, что тебя сломали об колено, я сам такой, но давай, всё-таки выпрямляйся! Уж если ярмарочный круг исцелил свои щербины, тебе не пристало ходить кривым да хромым!

Говорили вслух, но Вильяра вдруг перестала понимать, о чём они, даже почувствовала себя маленькой и глупой. А Нельмара с тяжким кряхтением встал с табуретки и похромал, переваливаясь, куда-то в сторону. Встал и запел "летучую"... Дымка на миг окутала его фигуру, дохнуло ворожбой и холодом... Вернулся, уверенно и упруго шагая, тот хранитель знаний, которого Вильяра привыкла видеть: старый, но крепкий и бодрый.

Нимрин пялился на преображение Нельмары во все глаза. Кажется, воин не просто был озадачен увиденным, а слегка испугался.

-- Мудрый, скажи, любой из вас так может?

Нельмара не ответил сразу, а Латира переспросил с дружелюбной усмешкой:

-- Хочешь сказать, ты не знал этого, когда шёл на Среднего?

Латира верно уловил суть замешательства. Чужак ответил не слишком-то добрым взглядом исподлобья и улыбкой-оскалом.

-- Не знал. Но Среднему это не помогло.