Из-под земли. Часть 1.

Тем не менее, насколько было известно Сидиану, семь лет назад Рамон уступил своё место в совете более молодому магу, чтобы отдохнуть от политики и заняться собственными исследованиями. Поэтому Сидиан и не ожидал увидеть здесь старого учителя. Он был не очень рад неожиданной встрече. Старик всегда советовал ученику держаться подальше от совета. Он неизменно повторял: «Каким бы ты ни был учёным, в стенах Башни ты всегда можешь многому научиться, но здесь тебе никогда полностью не раскрыть свой потенциал. Только исходив все мыслимые и немыслимые пути, только когда твои ноги станут тебя подводить, только когда твои волосы станут белыми как снег, только тогда ты сможешь назвать цитадель подходящим для себя местом». Сейчас же Сидиан пришёл в цитадель, чтобы стать верховным магом и фактически поселиться здесь, таким образом нарушив заветы учителя. Безмерное уважение, которое маг испытывал к Рамону Прорицателю, вынудило его подняться с постели и поклониться.

- Добрый день, мастер. Не ожидал Вас здесь увидеть. Я думал, Вы занимаетесь своими исследованиями вне Башни.

Старый маг печально улыбнулся:

- Я и занимался. Но разве мог я пропустить первые шаги моего ученика на опасном поприще борьбы за власть?

- Я никому не говорил о том, что собираюсь претендовать на место верховного мага. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

- Тебе, как моему ученику, лучше прочих должно быть известно: мне, чтобы узнать что-либо, вовсе не обязательно, чтобы кто-нибудь об этом сказал.

- И всё же, как Вы узнали?

- Ты выкупил у гномов Энелийских гор восемь рунных кристаллов. Такие крупные сделки всегда вызывают пересуды. Очевидно было, что ты собираешься создать могущественный артефакт.

- Я мог создавать артефакт для себя.

- Да. Но не забывай: ты сделал себе имя, и теперь тебе нигде не пройти незамеченным. Ты купил кристаллы, потом о тебе некоторое время — ни слуху, ни духу. И вот через несколько месяцев тебя начинают замечать то тут, то там, всякий раз всё ближе к Башне. Тут уж вариантов остаётся немного. Даже если ты идёшь в Башню с собственноручно созданным артефактом через полматерика не затем, чтобы бросить вызов Кальту, в таком случае вдвойне интересно, зачем. Так что я не мог остаться в стороне.

- Для затворника у Вас слишком много связей, мастер.

- Я очень долго играл в ту игру, к которой ты сейчас так стремишься присоединиться. Разумеется, у меня много связей. И не думал же ты, что я оставлю своего прославленного ученика без присмотра?

Вообще говоря, Сидиан так и думал, но решил не отвечать, а сменить тему. Ему не нравилось, что учитель следит за ним.

- Я рад, что Ваш ум ничуть не притупился с годами, мастер. Раз так, я полагаю, Вы понимаете, что отговаривать меня бессмысленно.

- Боюсь, что так, хотя другие, конечно, просили меня об этом. В любом случае это будет интересно. Надеюсь, ты понимаешь, что они постараются придумать испытание, которое ты не смог бы пройти. – Сидиан кивнул. – Теперь же я должен пригласить тебя в зал собраний. Возьми с собой свой артефакт.

Ранее у Сидиана было ощущение, что его заставляют ждать дольше положенного. Теперь же ему показалось, что всё происходит слишком быстро. «Неужели они прямо сейчас хотят испытать мой артефакт? Хотя, конечно, с этим совсем нет смысла тянуть». В груди снова возникло неприятное нервное напряжение. Сидиан взял свой посох и последовал за учителем.

Снова бесконечная вереница лестниц и переходов. Зал для совещаний находился ближе к основанию Башни, так что путь туда был не таким утомительным, как до комнаты. Наконец винтовая лестница вывела магов на небольшую площадку, в конце которой расположились двустворчатые двери из голубого дерева, в полтора человеческих роста и в высоту, и в ширину. Рамон толкнул двери, и они распахнулись, являя взору Сидиана совет магов.

Внутри большой круглой залы по кругу у стен было что-то вроде трибун — пять поднимающихся рядов скамеек. Перед первым рядом стояла конструкция, отделявшая трибуны от зала и одновременно служившая столом для сидевших в первом ряду. Напротив двери в первом ряду был разрыв между скамейками, где стояло большое кресло, расписанное золотыми и серебряными нитями. В нём сидел верховный маг. На тот момент это был Кальт Рийский. Он не сильно отличался от прочих стариков, собравшихся в зале, если не считать бледных зеленовато-фиолетовых пятен на его лице — результат неудачного магического эксперимента. Кальт старался избавиться от них как мог, но потерпел фиаско. Зато позже на основе приобретённого опыта ему удалось сплести чары, наносящие незаживающие раны. Шрамы, подобные этим, выделяют многих особо смелых новаторов магического искусства и почти никогда не считаются признаком недостатка профессионализма.

Когда Рамон и Сидиан вошли внутрь, все маги встали и поклонились. Двое поклонились им в ответ. Сидиан заметил в некоторых взглядах, устремлённых к нему, неприкрытую неприязнь. Он понимал, что совет кланяется в первую очередь Рамону, а не ему.