Из пыли времен (СИ)

Белые бурунчики плавно накатывали на песчаный берег. Водная гладь простиралась вдаль до самого небосклона, сливаясь с чистой голубизной небес. Небо, словно упиралось в бесконечную лазурную равнину, и волны били в его твердь, вспениваясь молочными облаками, что растекались и нависали над головой. Линия между небом и водным простором размывалась, и определить, где кончается одно и начинается другое, не представлялось возможным.

Босые ноги Литы утопали в горячем золотистом песке прибрежной полосы. Девочка поигрывала пальцами, поджимая и зарывая глубже, а затем, поднимая и распрямляя, позволяя тонким шуршащим струйкам проскальзывать между ними. Свежий бриз овевал лицо, наполняя легкие и разбавляя сухой раскаленный воздух. Лучи Золотого Солнца, что искрилось на лазурной ряби, окутывали своими теплыми шелковыми ладонями, гладили по плечам и спине, вызывая приятные мурашки.

— Таким когда-то был Мир, — раздался знакомый девочке хрипловатый голос.

В памяти всплыло лицо, которого она так давно не видела, и думала, что уже и вовсе забыла. Но сейчас этот голос оживил все черты, каждую морщинку, пролегшую на лбу, губы, что улыбались так заразительно, и глаза, светившиеся небесным цветом, словно два лучистых топаза.

Лита резко обернулась.

Он выглядел точно так, как тогда, в последний день в Хемингаре. Каким она помнила. Черные волосы с легким налетом серебра спутанными волнами стекали на плечи. На лице оттенок грусти, настолько глубокой, словно вся тяжесть Мира давила сверху. И тот же стальной нагрудник, с тиснеными драконами, что в свете Золотого Солнца извивались по узорному металлу и выглядели еще более чарующе, нежели в рваном пламени факелов. Остался даже соленый след на щеке Раэнсира…

— Девочка моя, — он сделал шаг навстречу, протянув руку. — Ты так выросла.

Все в нем выглядело правильно. Правильно прозвучал голос. Правильно разгладился лоб и в углах глаз собрались морщинки, когда топазы смотрели на нее. Даже руку протянул правильно, как он помнила… Эти пальцы столько раз касались лба, отводя непослушную прядь за ухо…

Но Лита отступила; на ноги набежала теплая волна, вспенилась, оставляя песчаный след.

— Ты не мой отец, — наклонила голову Лита, глядя настороженно, исподлобья, как маленький волчонок.

Ей очень хотелось поверить, что все — правда. Хотелось броситься в объятия, припасть к широкой груди, почувствовать запах кожаного жилета и ощутить холодок стальных драконов на щеке. Хотелось, чтобы сильные руки обняли, стиснули крепко, но нежно, гладили по волосам…

Но она не верила.

— Не играй со мной, Морет. Я отпустила меч. Я пришла по своей воле.

Какое-то время он пристально разглядывал ее; посеребренные волосы слегка колыхались, терзаемые бризом.

— Ты права, — наконец усмехнулся он, повел головой, разминая шею. — Это был твой выбор. И теперь ты в моем Мире. Как тебе здесь?

Он глянул по сторонам, разведя руки.

Прибрежный песок четкой полосой переходил в нефритовые стебли, густо качающиеся по мановению «дыхания Мира». Блики играли на каплях росы, словно отражаясь в хрустале. Вдали на горизонте зеленела роща, которой — Лита могла поклясться! — мгновение назад не было.

— Что это за место? Морок?

— Почему же морок? — его брови так знакомо изогнулись. — Разве только в Имале может быть так прекрасно?

— Ифре? — недоверчиво прищурилась Лита. — Ифре выглядит по-другому.

В голосе девочки звучала твердая убежденность. Мир за Серыми Гранями не может быть столь… живым. Отступившие от чести не имеют права обретаться в такой первозданной красоте.

— Откуда такая уверенность? — его губы растянулись шире, обнажив белые клыки. — Еще никто не вернулся… из тех, кто мог бы рассказать. Не стоит верить всему.

И последняя фраза яркой вспышкой расцвела в памяти Литы.

«Не стоит верить всему, что видишь. Иногда все не то, чем кажется», — вторил голос Кина.

После «Это мой мир!» второе излюбленное выражение мальчика, которое он часто повторял.

А тот, кто сейчас скрывался за личиной отца, продолжал:

— Мы с тобой можем весь Мир — да, что там! — все Миры сделать похожими на это место!

— Такими же… пустыми? — голос Литы неосознанно дрогнул.

— Безмятежными. Оглянись, — он развел руками, — разве тебе не нравится то, что ты видишь? Нужно лишь принять мою Силу, — топазы хитро сверкнули. — И все будет так, как мы того пожелаем!

Но в этом «мы», Лита не почувствовала себя. Кем бы ни были эти «мы», ее к ним явно не причисляли.

Чувство неясной тревоги вновь кольнуло в груди.

Да, она искала этой встречи — встречи с Проклятым Богом. Сама отпустила рукоять, надеясь, что он откликнется, явится ей… Но что-то сейчас останавливало от того, чтобы крикнуть: «Я согласна! Я приму твой Дар, повелитель!» Чувство, подобное тому, что сдержало руку в Эренгате подальше от Когтей, когда она встретила… Холара!

«Не стоит верить всему, что видишь», — вновь повторил голос Кина.