Из ранних произведений (1835 – 1844)

Как ловко г-н Шеллинг поймал на удочку французов – сперва слабого эклектика Кузена, позднее даже даровитого Леру. Ведь Пьеру Леру и ему подобным Шеллинг всё ещё представляется тем человеком, который на место трансцендентного идеализма поставил разумный реализм, на место абстрактной мысли – мысль, облечённую в плоть и кровь, на место цеховой философии – мировую философию! Французским романтикам и мистикам Шеллинг говорит: я – соединение философии и теологии; французским материалистам: я – соединение плоти и идеи; французским скептикам: я – разрушитель догматики, одним словом: я… Шеллинг!

Вы бы поэтому оказали предпринятому нами делу, а ещё больше истине, большую услугу, если бы сейчас же, для первого выпуска, дали характеристику Шеллинга. Вы как раз самый подходящий человек для этого, так как Вы – прямая противоположность Шеллингу. Искренняя юношеская мысль Шеллинга, – мы должны признавать всё хорошее и в нашем противнике, – для осуществления которой у него не было, однако, никаких способностей кроме воображения, никакой энергии кроме тщеславия, никакого возбуждающего средства кроме опиума, никакого органа кроме легко возбудимой женственной восприимчивости – эта искренняя юношеская мысль Шеллинга, которая у него осталась фантастической юношеской мечтой, для Вас стала истиной, действительностью, серьёзным мужественным делом. Шеллинг есть поэтому Ваша предвосхищенная карикатура, а как только действительность выступает против карикатуры, последняя должна рассеяться, как туман. Я считаю Вас поэтому необходимым, естественным, призванным их величествами природой и историей, противником Шеллинга. Ваша борьба с ним – это борьба подлинной философии против философии мнимой…

Всецело Ваш

доктор Маркс

• • •

Впервые напечатано в книге К. Грюна «Ludwig Feuerbach in seinem Briefwechsel und Nachlass, sowie in seiner philosophischen Charakterentwicklung», Bd. I, Leipzig und Heidelberg, 1874

Печатается по тексту книги

Перевод с немецкого

Ф. ЭНГЕЛЬС (1838 – 1842)

Письма братьям Греберам

NB!

В настоящем электронном издании:

1) не приводятся рисунки Ф. Энгельса, содержащиеся в его письмах братьям Греберам;

2) не воспроизводятся фразы на иврите; их перевод, как и в бумажном оригинале, даётся в подстрочных комментариях.

А.Х.

Энгельс – Ф. Греберу и В. Греберу в Эльберфельд

[Бремен], 1 сентября [1838 г.]

Господам братьям Греберам из Бармена, ныне пребывающим в Эльберфельде. Свидетельствуя сим получение почтенного писания господина Ф. Гребера, я позволю себе послать вам несколько строк. Чёрт побери, дело идёт на лад! Мы сразу начнём с изобразительного искусства. Дело в том, что мой сосед, по имени Джордж (его имя Георг произносится на английский лад) Горрисен, – первейший гамбургский франт, какой когда-либо существовал; возьмите среднее из обоих приложенных портретов, посадите это среднее на узкое туловище и длинные ноги, придайте глазам достаточно тупое выражение, вообразите себе речь точь-в-точь такую, как у Кирхнера, только на гамбургском диалекте, и у вас получится вернейший портрет этого оболтуса, каков он есть. Ах, если б я только сумел изобразить его так удачно, как вчера вечером, когда я нарисовал его на доске так похоже, что все, даже служанки, его узнали. Даже один художник, живущий у нас в доме и вообще находящий всё плохим, увидев этот портрет, нашёл его очень хорошим. Этот Дж. Горрисен – самый большой олух на земле; каждый день он носится с какой-нибудь новой чепухой, он неистощим в нелепых и скучных идеях. На совести этого парня, по меньшей мере, двадцать часов нагнанной на меня скуки.

Я недавно купил себе оправдательную брошюру Якоба Гримма^{90}; она великолепна и написана с редкой силой. В одной книжной лавке я недавно прочёл не меньше семи брошюр о кёльнской истории. – NB. Здесь я начитался таких вещей и выражений – у меня особый интерес к такой литературе, – которые у нас никогда не осмелились бы напечатать: совершенно либеральные идеи и т.д.; рассуждения о старом ганноверском вшивом козле просто великолепны.

Здесь имеются прекрасные сатирические картинки. – Я видел одну, хотя и плохо нарисованную, но с очень характерными лицами. Изображён портной, сидящий на козле, которого удерживает хозяин; их обступили сапожники. Что всё это значит, видно из подписи:

«Хозяин, не удерживайте моего коня!».