Из ряда вон

Всё-таки в бронескафе и с джанаваром в руках Гай чувствовал себя гораздо увереннее, чем в сумятице трехмерного хаоса космической баталии. Ну не его это было — стратегия больших армий. А здесь, в мигающем аварийным освещением нутре бота, с боевыми товарищами плечом к плечу — здесь он чувствовал себя в своей тарелке.

За штурвалом склонился Иштван — на скулах у него играли желваки, зубы были сжаты — он вел бот сквозь огонь туда, где к огромной туше рашенского монитора присосались два абордажника баасистов, мечтающих добраться до реактора корабля. В десантном отсеке готовились к бою Заморро, Мадзинга, дядя Миша, Дон, Думбийя, Карлос — мужчины, с которыми Гай прошел огонь и воду, и за каждого из которых готов был отдать жизнь.

Он почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу. Карлос выдернул клинок и оскалился.

— Эй, эй! — крикнул латинос.

— Эй! Эй! Эй! — подхватили яррцы, и, дождавшись удара об обшивку корабля, ринулись через упавшую аппарель наружу.

Абордажные боты гронингенцев были одноразовыми пустышками — билет в один конец, а там — либо успех и захват вражеского корабля, либо верная смерть. Ожидать, что кто-то будет заниматься эвакуацией не выполнившей миссию десантной группы не приходилось.

Карлос мигом заложил взрывчатку, и направленным взрывом сковырнул эту скорлупку в открытый космос.

— Пошли, пошли, пошли, — яррцы попрыгали в прожжённую плазмой дыру и оказались внутри рашенского монитора.

Дядя Миша громко матерился по всем каналам, предупреждая команду корабля о прибывшей подмоге. Абордажники двинулись к реакторному отсеку — его нужно было взять под контроль в первую очередь.

Впереди шел бой — жужжание лазганов и вой бластеров, матерщина на всех языках и звуки падения говорили о том, что реакторный держался. Трупы в зеленых рашенских и серо-коричневых гронингенских мундирах и скафандрах попадались там и тут, вдоль по коридору. Наконец, показались спины атакующих — около двух десятков солдат Элдрика Бааса вели плотные огонь по баррикаде из контейнеров, за которыми засели рашены. Баррикада перекрывала подход к двери в реакторный отсек.

— Давай плазмомет, к чертовой матери! — закричал баасист с офицерскими шевронами на рукаве скафа.

Плазмомет разметал бы баррикаду в два счета, хотя и существовал риск разгерметизации — но гронингенцы понимали, что могут просто не успеть помешать рашенам взорвать реактор. Гай оглянулся, и увидел решительные лица своих людей — никто из них и не думал тянуться за бластерами или «Бурамии» — атомарные клинки в тесноте корабельных коридоров доказали свою эффективность. Кормак улыбнулся и крикнул:

— Эй!

— Эй-эй-эй!!! — яррцы ринулись вперед.

Их было в три раза меньше — но внезапность атаки, ярость и воинское умение дали ужасающий результат. Отсек в считанные секунды наполнился воплями ужаса, багрянцем кровавых брызг и хрустом вскрываемых доспехов. А когда из-за баррикады раздалось нестройное, но решительное «Ур-ра!!!» и полезли закопченные и окровавленные мужики в зеленых мундирах стало ясно — Гронинген битву за реакторный отсек проиграл.

* * *

Они встретились в кают-компании монитора, пробившись друг к другу и очищая корабль шаг за шагом. Офицер — в зеленом мундире и с наградным крестом у самого сердца — вложил шпагу в ножны и протянул руку:

— Капитан Колесников, вооруженные силы Таматархи, — стального цвета глаза, шрам на скуле, аккуратный полубокс черных с обильной проседью волос. — Вы очень вовремя, так и знайте — я ваш должник.

— Капитан Кормак, Space Force One, монархия Ярра. Враг моего врага — мой друг. Мы летели сюда, чтобы взять Элдрика Бааса за жабры — а вышло так, как вышло… Рад, что мы сражались на одной стороне. Ваши люди — настоящие берсерки!

Капитан Колесников оглядел заляпанную кровью броню яррцев и хмыкнул:

— Если бы не ваш стремительный натиск, нам пришлось бы взорвать корабль. Еще раз повторю — мы вам обязаны. Я лично, моя команда и государство Таматарха.

Дядя Миша поднял забрало бронескафа, кивнул и сказал:

— Всё правильно. Russkie ne sdayutsya! — а потом оглядел стоящую за спиной капитана команду монитора и спросил: — Кондопога есть?!

Глава 18, в которой оказывается, что назревало восстание машин

Капитан Колесников с долей зависти рассматривал шикарные интерьеры «Одиссея». Он потянулся за чашкой и отпил еще немного кофе:

— Мы преследовали одного сбрендившего андроида. Целый военный монитор за одним-единственным андроидом — это чрезмерно, да? Не чрезмерно. На Чебаркуле он влез в мозги сотне автопогрузчиков — и железки устроили бойню рабочих на металлургическом заводе, и, кроме того — междоусобную войну с конвейерными манипуляторами. А на Спорынье этот гад устроился бухгалтером на ферму, и доильные аппараты прикончили четырех механизаторов, девятерых зоотехников, восемь десятков голов крупного рогатого скота, две лошади и учинили кровавую резню домашней птицы!