Из ряда вон

Эбигайль теперь занимала место пилота абордажника. Вырвавшись на простор она тут же увидела чадящий подбитыми двигателями хищный силуэт эсминца. Навстречу редким росчеркам бластерных импульсов, петляя и меняя скорость крохотная скорлупка ведомая изящными движениями прекрасного пилота приближалась к своей жертве.

Бойцы в десантном отсеке сатанели от ярости, готовясь превратить команду вражеского эсминца в кровавое месиво.

* * *

— Стоп-стоп-стоп, кэп! Мы не будем воевать с этими ребятами! И вы ребята — хорош палить в нас! Это хрень собачья — «Кабаны» и «Зубры» никогда не имели вражды…

— Какого хрена, Гарри?! — вызверился Гай. — Эсминец бомбил Горячую Штучку! Да, эти парни — бывшие конфедераты, точно такие как ты! Но ты присягал Ярру и мне! Ты знал, на что шел, когда прибыл сюда!

Гарри-со-Шрамом успокаивающе поднял ладонь:

— Да-да, кэп! Я не отказываюсь от присяги! Просто я не верю что «Зубры» из 417-го штурмового вписались в блудняк с атакой на нас осознанно и добровольно. Дай я хоть попробую поговорить с ними!

Огонь с той стороны коридора реально стих.

— Какие, к черту, кабаны? — раздался оттуда прокуренный голос.

— 412 штурмовой, какие еще? Мы плечом к плечу лупили мехов на Кармарене — а теперь стреляем друг в друга?

— А что тут делает 412 штурмовой? — удивления в прокуренном голосе было довольно много.

— Во главе с майором Смоллеттом после предательства генералов перешел на сторону монархии Ярра! Мы — за Ярр и новую Конфедерацию, а вы?

За баррикадой послышалось шевеление и бормотание.

— Выходит — за Протекторат!

— Идею, стало быть, предали, а эполетам служите?

— Да ты хоть назовись, кто ты — такой умный?

— Я-то? Я Гарри-со-Шрамом! Из команды сержанта Эрми! Может, слыхал? Сам-то кто будешь?

— Капрал Итон! Так мы что — точно в системе Суатоллы? Я тебя знаю, Гарри-со-Шрамом, и я тебя спрашиваю — мы правда воюем с Ярром?

Гарри обернулся к абордажникам с «Одиссея» и развел руками. Ситуация была идиотская. Гай хотел сплюнуть — но вовремя подумал, что наблюдать плевок на забрале шлема будет большой глупостью. И усилием воли сдержал руку, которая уже тянулась, чтобы почесать затылок.

— Капрал Итон! Говорит Гай Джедидайя Кормак, монарх Ярра! Вы пришли в мои владения чтобы отобрать то, что принадлежит мне — и я теперь воюю с вами, да!

— Мазер факер! — раздалось из-за баррикады. — С нами король воюет. Мы в дерьме, ребята… Хайтауэр нас кинул! Дайте мне наш общий канал!

Происходило что-то странное. По всему получалось — солдаты понятия не имели, куда их направили, кого бомбят корабли и кто им противостоит.

— Эй, твое величество! Что будет со штурмовиками, если они не станут воевать с нами? Нас тут три неполных полка, в качестве десанта и абордажников… «Псы» и «Канюки» тоже не горят желанием воевать с вами — это уж точно. Ну а чтобы «Зубры» и «Кабаны» палили друг в друга — для этого нужно нечто большее чем паскудство флотских ублюдков с эполетами!

— Могу обещать, что мои парни не будут стрелять в тех, кто бросит оружие. После боя — если мы победим, у вас будет возможность отправиться на все четыре стороны, или остаться на Ярре…

— Тогда я пас! Это будет предательством — убивать флотских, хоть они и подложили нам здоровенную свинью, но и сражаться с Крюгером и Смоллеттом мы не намерены! — капрал перебросил бластер через баррикаду. — Нахрен это дерьмо!

Оборона эсминца посыпалась. Штурмовики слили ключевые точки, члены экипажа — без бронескафов и тяжелого вооружения мало что могли противопоставить Боевой гвардии Ярра. После блиц-допроса капитана эсминца выяснилось — пехоту и вправду держали в неведении. Хайтауэр был уверен, что демонстрации силы вполне хватит, чтобы вернуть Дезерет. И штурмовики должны были занять станцию и подготовить ее к обороне и транспортировке. В конце концов, даже если бы конфликт перешел в горячую фазу — корабельные орудия должны были стать решающим аргументом.

Стремительные абордажи канонерок, их невероятная по современным меркам скорость, мощность силовых щитов и модифицированных ботов — всё это было неожиданностью для конфедератов. В итоге — самое серьезное сопротивление оказали экипажи корветов, состоящие из лично преданных Хайтауэру рейнджеров и флотских. А вот эсминцы были захвачены — все, кроме одного, который исчез в облаке разрыва. Выстрел курсового орудия одной из канонерок нащупал одну из болевых точек корабля и вместо того, чтобы сбить маневровые двигатели — взорвал гиперпривод.

Сыпались на поверхность Горячей Штучки пламенеющие обломки сталкерских рейдеров и корветов протектората, эфир разрывался от злобной матерщины, отчаянных криков и жалобных стонов.

— Капитан, на связи — Ельцин! Транслирует картинку!

Гай перевел изображение на экран забрала шлема и скрипнул зубами: Младшая Дочка полыхала. Крейсеры Протектората выжигали поверхность, уничтожая плоды кропотливого труда, стирая в пыль то, что не спрятали в толще горных пород. Грузовые и пассажирские терминалы, системы связи, комплексы ПКО, в конце концов — жилые купола и оранжереи — всё это гибло в огненном аду.