Из рода Свирх. Дикарка (СИ)

— Раала это отрицает, — подал голос Наставник. — Да и опасно со стороны Дегана было привлекать столько людей. Помощи одной Раалы достаточно.

— Вы что-нибудь знаете о Феебе? — повторила я вопрос, переводя взгляд с Главы на Наставника и обратно.

— Только то, что он хотел уехать в Будру, — ответил Глава. — Наивный мальчик, думает, что если в своей семье все ему были не родными, то среди чужих людей сложится как-то иначе.

Я посмотрела на него исподлобья и спросила:

— Думаете, он всё же ушёл в Будру, как собирался?

Глава развёл руками:

— Скорее всего.

— Можно мне навестить сейчас Раалу? — спросила я. — Мне нужно с ней поговорить. Хочу понять, как она могла так поступить... И возможно... возненавидеть её.

— Хорошо, — нехотя согласился Глава и кликнул дежурившим у окна рахае*, чтобы те проводили меня в Тёмный дом.

Я хотела сказать, что и сама найду дорогу, всё же не гостья, но поняла, что они идут для охраны. Меня или кого-то другого — не ясно.

Церемонно поклонившись Главе и Наставнику и пожелав обоим приятного чаепития, я вышла к ожидавшим меня снаружи рахае. Тёмный дом находился в другом конце селения. К счастью, спутники всю дорогу шли молча и времени подумать у меня было достаточно. Разговор, который сейчас состоялся, был таким непривычным. Я вообще не ожидала, что Глава мне ответит, но после его ответа всё у меня в голове опять перемешалось. Я знала точно одно: Деган враг, его нужно найти и убить. А во всём остальном творился полный сумбур, я чувствовала себя слишком глупой, чтобы понять происходящее вокруг и знать, что делать.

Мне было жаль всех: и Раалу, и ее отца, и Роома, и Шиину. А сильнее всего мне было жаль моего прошлого, когда я точно знала, кто друг, а кто враг.

В подавленном состоянии я дошла до Тёмного дома. Основная его часть скрывалась под землёй, наверху была лишь крытая дёрном крыша, отчего дом напоминал небольшой холм. В небесах как раз встретились Красный Валлах Одо и Голубой Окхари, их свет перемешался, окрасив всё вокруг в необыкновенные, ни с чем не сравнимые цвета: крыша Тёмного дома переливалась фиолетовым, а края её пылали красным. Я вспомнила, что это время, между днём и ночью, когда в небесах встречались два светила, было любимым временем Раалы. Если у неё не находилось важных дел в Целительском доме, она выбегала за ворота, забиралась на холм, чтобы быть ближе к небесам и зачарованно смотрела на светила.

Скрип двери Тёмного дома отвлёк меня от воспоминаний. Подавив тяжёлый вздох, я взяла из рук рахае факел и стала спускаться по деревянной лестнице. Некоторое время она освещалась двумя светилами, и моя тень бежала впереди меня, покачиваясь, словно пьяная. Но вот рахае закрыли дверь, и на лестнице остались я и свет факела. В ноздри ударил тяжёлый запах. Я невольно прикрыла нос воротом халата, давая себе время привыкнуть.

Спустившись на пол, я увидела сидевшую у стены Раалу. Она подтянула колени к груди и закрыла лицо руками, скрываясь от ослепительного в кромешной тьме сфета факела. Моё сердце сжалось от жалости и чего-то ещё, чему я не могла найти названия. Раала была передо мной, но я ощущала утрату, которую ничем не восполнить.

Вспомнилось, как в детстве учитель Яан, который знакомил нас с повадками Леса, как-то отсёк ножом кусок корня и бросил его в реку. Вода захватила обрубок цепкими прозрачными пальцами и понесла, поворачивая в потоке.

— Посмотрите, — сказал нам учитель. — Так и люди рода Свирх. Пока мы едины и переплетены корнями наших судеб, мы сильны. Но как только кто-то уходит из племени, он, как этот отрубленный корень, становится лишь щепкой, которую несёт прихотливая река судьбы.

Я понимала, что передо мной та самая щепка — оторвавшаяся от своих корней и занесённая бурным течением на илистый берег.

Кроша ногами осыпавшиеся с потолка комья земли, я подошла к бывшей подруге и остановилась рядом, едва не касась носком сапога её босой ступни. Раала сидела без движения. Справа от неё стояла глиняная миска с нетронутой едой и чашка с водой, в дальнем углу серело поганое ведра, которое никто не удосуживался почистить. Грязь к грязи, погань к погани, как говаривали у нас.

— Что же ты наделала, Раала?! — произнесла я. — Как нам теперь жить со всем этим?

Мой голос сорвался. Прокашлявшись, я тише спросила:

— Скажи, неужели тебе наших мужчин мало? Чтов нёмбыло такого, из-за чего ты предала нас?

Бывшая подруга медленно подняла голову. Светлые волосы, обычно блестящие и гладкие, были спутаны и желтоваты, словно подгнившая солома. В потухших, покрасневших от слёз глазах на мгновение вспыхнул и вновь погас свет. Покачав головой, Раала тихо ответила:

— Это не объяснить словами. Однажды ты полюбишьтаки всё сама поймёшь.

Я хотела возразить, что уже люблю Фееба, но голос Раалы внезапно окреп, и она не дала мне выговорить ни слова:

— Это любовь, когда забываешь себя, родителей, односельчан. Только он один в сердце — а всё остальное мимо, остальное подождёт.

— Но он чужак! — закричала я.

Подруга горько усмехнулась: