Из рода Свирх. Дикарка (СИ)

Я медленно достала из скоб меч. Он показался мне непомерно тяжёлым — совсем как в тот раз, когда я несколько лет назад впервые взяла его в руки. Стоило свету Красного Валлах Одо упасть на клинок, как древние письмена скрылись в глубине металла.

Услышав на крыльце шаги, я развернулась — на мгновение почудилось, что у двери стоит Деган. Странное, дикое видение. Я рассекла клинком воздух. Но это оказалась Вееки со стопкой церемониальной одежды. Лицо старой Целительницы было замкнутым, глаза покраснели от слёз.

— Переодевайся, — сказала она, протягивая мне одежду.

Я хотела вернуть меч в скобы на стене, но передумала: уже пришло его время. Наше время. Поэтому я вложила его в ножны и оставила дожидаться меня на войлочных подушках. Затем взяла из рук Вееки одежду, развернула. Там была тонкая нательная сорочка, штаны и два халата — бирюзовый и зелёный — цвета племени Свирх.

Я сбросила с себя домашнее и стала медленно облачаться. Вееки наблюдала за мной, сложив руки на груди и поджав губы. Повернувшись к ней спиной, я спросила:

— Может, вы знаете, за что Лес так со мной поступает? Почему избрал меня, а не кого-то другого?

Целительница затянула на мне пояс, обошла и, встав напротив, сказала:

— Потому что ты сильнее остальных.

Я нервно усмехнулась:

— Сильнее, куда уж там!

Однако вспомнила, что много лет назад Вееки должна была оборвать жизнь Раалы. Сразу, как узнала, что младенец — Дитя Пожарища. И у неё ничего не получилось.

Вееки взяла меня обеими руками за ворот и притянула к себе.

— Когда нужно будет опустить меч, не думай о казни, не думай о мече, — быстро и с напором проговорила она. — Помни, ты всего лишь лист, сорванный ветром с дерева жизни. У тебя нет памяти и нет воли, есть только воздух — положись на него.

Целительница помолчала и с другой, официальной интонацией заявила:

— Идём уже! Пора.

Не дав сказать мне ни слова, резко выпустила меня и вышла из дома. Я взяла меч и вышла следом.

На Площади собралось уже всё селение. Люди взволнованно перешёптывались, не решаясь говорить в полный голос. При виде меня они расступились, образовав живой коридор. Лица соседей слились в две серых массы, которые тянулись по обе стороны, будто я шла по узкому проходу. Но одно лицо я всё же выделила: мать Раалы. Две женщины поддерживали её под руки, потому что сама она была не в состоянии стоять, а её взгляд... Я ещё никогда таких не видела. Он умолял и ненавидел одновременно. Губы женщины беззвучно шевелились, и мне не нужно было слышать её, чтобы понять, что мать Раалы проклинает меня.

Я резко отвернулась от неё и прибавила ходу, оттолкнув плечом, не успевшую уступить дорогу селянку.

Вот и место казни. Я увидела отшлифованный до блеска лауте и две фигуры рядом с ним: коленопреклонённую Раалу и Главу рода. Голова Раалы лежала на лауте, лицо было отвёрнуто от меня; волосы неаккуратно заплетены в косу, которая обвивала лауте кольцом. Мне вспомнилась кудель Лесной девы — между лопаток пробежал мороз.

Обернувшись, я увидела, что люди за спиной сомкнулись, точно боялись, что я попытаюсь убежать обратно в свой дом. А за оградой стражем застыл Лес: угрюмый, жестокий, неумолимый. Он не выпустит, пока я не выполню предназначение.

Выйдя к месту казни, Вееки с мукой взглянула на Раалу, но тут же отвернулась. Прокашлявшись, глухо произнесла, обращаясь к Главе рода:

— Она готова.

Я поняла, что речь обо мне. Сжала в потных ладонях непомерно тяжёлый меч. Колени дрожали, так что я боялась упасть. Подруга почувствовала меня, вздрогнула всем телом, сделала движение, будто хотела подняться — но осталась на месте.

Раала всегда меня чувствовала, ещё в детстве с ней было невозможно играть в прятки. В какую бы нору я не зарывалась, как тщательно не хоронилась — Раала находила меня. Раздвигала пушистые лапы деревьев, под которыми я пряталась и радостно кричала:

— Нашла! Нашла! От меня не спрятаться!

Как же я тогда на неё злилась: на её радость, торжество и... своё поражение.

...

Глава рода произносил речь из которой я не понимала ни слова. Они скользили мимо меня, как будто Глава говорил на чужом языке. Я сделала шаг к лауте и встала так, чтобы было сподручнее рубить. Вспомнилась просьба Раалы: пусть всё пройдёт быстро.

В горле вновь пересохло, и я сглотнула горькую слюну.

«Постараюсь, чтобы для тебя всё случилось за мгновение, — мысленно сказала я. — А мне же потом жить с этим годами».

Подняв меч для удара, я устремила взгляд на Раалу: Красный Валлах, лучи которого были сейчас особенно сильными, ярко освещал её шею с нежным пушком светлых волос. Глава рода продолжал говорить, но для меня существовала только эта нежная шея и тяжесть меча в руках, и выедающий глаза пот. Я ждала отмашки Главы, когда нужно опустить клинок. Тупо, отключив по совету Вееки все мысли и чувства. У меня нет памяти и нет воли, есть только воздух, который несёт, несёт, несёт...