Из рода Свирх. Дикарка (СИ)

— Ты же знаешь, я трус, — пояснил Карл с обезоруживающей улыбкой. — Предпочитаю умереть в неведении, чем ждать, что ко мне придёт один из убитых тобой призраков.

На том они и порешили. Когда Дегану требовались связи Карла, он посвящал приятеля в дело ровно настолько, насколько это было необходимо.

А взамен оплачивал его карточные долги.

Первое время он опасался, что Карл передаёт всё Зигу. Но брат ни разу не вмешался, и это вызывало к Карлу некоторое доверие.

Неожиданно приятель вместе с креслом подался в сторону Дегана и сказал:

— Стэф, мне нужны три тысячи теталов!

Деган тихо выругался — такой суммы у него не было — и громче заметил:

— Ты ставишь всё больше.

— Ай, хотя бы ты не будь как моя мамочка! — капризно выпятил нижнюю губу Карл. — Это было верное дело, удача шла ко мне! Ты знаешь, я не новичок в игре.

Деган кивнул с мрачной ухмылкой: проигрывать приятелю действительно было не в новинку.

— Гайлинец мошенник! — взвизгнул Карл. — Я так и заявил Жемелю. Он обещал, что разберутся.

Он осёкся и вопросительно посмотрел на Дегана.

— Разберутся, наверное, — ответил тот.

— Так ты мне дашь три...

— Три у меня нет, — сухо перебил Деган. — Могу дать две.

Уголки рта приятеля опустились, как у ребёнка. Но тут же подсчитав, что две тоже неплохо, он протянул руку и похлопал Дегана по плечу:

— Стеф, ты меня выручил.

Деган кивнул со снисходительной улыбкой и спросил:

— Что делается при дворе моего любезного братца? В здравии ли он?

— Всё прекрасно, — взмахнул рукой Карл.

После того, как вопрос с оплатой большей части долга решился, к нему вновь вернулось хорошее расположение духа. Наверняка, Карл уже придумал, где раздобыть ещё тысячу.

Деган взял кувшин, отметил, что там осталось меньше половины и стал наливать себе в кубок.

— Вчера он собрал нас для любопытнейшего зрелища, — говорил приятель. — К нему приезжали лесные дикари с дарами.

Деган сильнее сжал ручку кувшина.

— По поводу? — спросил он, не отводя глаз от гайлинского.

— Так он же... Нет, Стэф, такой рассказ достоин обеда! Ты же составишь мне компанию? Мой повар обещал сегодня перепелов в тесте, фаршированных грибами. К тому же, — он посмотрел в свой кубок с таким видом, точно хотел туда плюнуть. — Надо запить эту кислятину хорошим «онгейским».

— Не откажусь, — сказал Деган, ставя кувшин на стол.

Они перешли в столовую, где слуги уже накрыли для них стол. Всё было, как обычно в Великих домах империи: чопорно и претенциозно. Посреди стола на белоснежной скатерти стояло глубокое блюдо, полное запечённых под хрустящей корочкой перепелов. Вокруг, словно лепестки цветка, располагались соусницы и пиалы со всевозможными закусками. В углу стола блестели запотевшими боками графин с ледяной водой и два кувшина с вином.

Деган подал Карлу знак, чтобы тот выслал всех слуг из столовой. Лишние уши ему были ни к чему.

— Оставьте нас, — бросил приятель слугам, и они исчезли, словно их тут не было.

— Тогда будешь мне наливать, — сказал он Дегану.

Пока гость разливал по кубкам вино, Карл совсем не по великосветски навалил себе на блюдо гору перепелов и обильно полил их соусом.

Жадно, словно боялся, что кто-то может отобрать, он перемолол белыми зубами всю дичь, не забывая о крепком «онгейском», после чего рассказал обо всём, что произошло вчера на приёме у императора. С каждым осушенным кубком голос Карла становился громче, глаза разгорелись, а мясистые щёки раскраснелись.

— Можешь представить, кажется среди охраны Главы были девицы! С мечами и в латах! Вот дикари! — орал он, размахивая кубком так, что облил все манжеты.

— Рыжая была? — вырвалось у Дегана.

Он тут же прикусил язык, но разгорячённый вином и рассказом Карл только засмеялся.

— Не знаю, Стэф! Они все были в кожаных шлемах.

Деган с хрустом разгрыз очередного перепела. Кстати, оказались они весьма, хотя он предпочёл бы кого помясистее.

— Слушай, я думал, Зиг тебе рассказал о своих планах, — сказал Карл.

— Насчет породнения с лесными? — уточнил Деган. — Нет. Кстати, какую из четырёх он собирался им отдать?

— Паулину, конечно, — живо откликнулся Карл. — Ты же знаешь, он давно мечтает пристроить её куда подальше.

— Ну да, — задумчиво произнёс Деган.

Паула была первой и самой нелюбимой дочерью Зига. Её мать изменяла ему с конюшим. Узнав об этом, Зиг отправил любовников в Пожарище, а девочку от себя удалил. Хотя она была похожа на него сильнее остальных детей, он видел в ней напоминание об императрице-изменнице.

Деган налил приятелю и себе ещё «онгейского» и задумчиво откинулся в кресле, раздумывая над очередной комбинацией Зига. То, что братец не посветил его в свои планы насчёт лесных, не особо удивляло — Зиг по возможности старался держать его подальше от императорского двора. В большей степени Дегана интересовало другое: планировал ли брат на самом деле выдать Паулу за главного лесовичка или это была хитрая комбинация с целью заполучить часть леса? Но тогда получалось, что убийство посла заказал он.