Из Ро́ссии с любовью

Девушка остановилась и недоверчиво на меня посмотрела. Потом, поняв, что я не шучу и предложение моё вполне серьёзно, ответила:

— Меня зовут Вивьен, госпожа. Была бы счастлива стать вашей помощницей. За детками ухаживать умею: в семье я самая старшая, и вся малышня на мне была, пока я не ушла в замок работать. Купать умею, волосы прибрать красиво смогу. Игры разные знаю. Правда, не господские, а так… догонялки, прыгалки, жмурки, ещё там разные.

— Вот и отлично. Скоро должен прийти месье Моро, и мы с ним договоримся о вашем переводе в Детскую башню.

— Мадемуазель Мария, не надо ко мне так важно обращаться, — смутилась девушка.

— Как это — важно? — удивилась я.

— На «вы». Я же простая девушка из деревни. Не надо, а то другие смеяться будут.

— Хорошо, Вивьен. Заканчивай с уборкой и возвращайся в башню.

Размерами моё новое жилище отличалось от тех покоев, в которых я ночевала. Казалось бы, всё то же самое: гостиная, спальня, гардеробная и ванная, но простору меньше. Осмотревшись и заглянув в гардеробную, где уже висела моя одежда, а на полках стояла обувь и саквояжи, решила, что мне нравится. Всё равно большую часть времени я буду проводить с детьми.

Экономка добросовестно выполнила мою просьбу, и цвета штор, обивка мебели, ковёр, диванные подушки идеально сочетались между собой по цвету и узорам. Конечно, везде были розы. Куда же без них!

Пока комнаты казались необжитыми. Не хватало каких-то мелочей — книги на диване, забытой на спинке стула шали, букетика цветов на столе, — всё то, что наполняет безликое помещение жилым духом и делает его личным пространством. Но я уверена, скоро всё изменится, и эти покои станут мне настоящим домом, таким же, как наш маленький старый домик в далёком провинциальном городе.

Конечно, забавно в двадцать первом веке смотрятся сундуки, домотканые половички, крашеный самодельный посудник начала прошлого века с цветастой занавеской. В избушке с низкими потолками и небольшими оконцами они выглядят вроде бы и уместно, и по делу, но хотелось как-то обновить интерьер.

Вот только лишних денег на покупку новой мебели не было, да и бабуля не желала ничего менять.

¬— Вот помру — сделаешь всё по-своему. А пока пусть так будет. Тут половину вещей любой музей с руками отберёт, — отмахивалась старушка от моих предложений начать понемногу менять обстановку.

Так и не поменяла…

Когда бабули не стало, я в каждой вещи чувствовала частичку её тепла. Как же их на помойку вынести? Наоборот, хотелось всё сохранить как можно дольше, чтобы заглушить тоску и боль утраты. Большой «цыганской» иглой я чинила края растрепавшегося половика, зачищала шкуркой и подкрашивала облезшие полочки примитивной конструкции для сушки посуды, искала по магазинам средство от древесных вредителей, чтобы жуки-точильщики не сточили сундук.

Всё для того, чтобы сохранить присутствие бабули в доме, где она меня вырастила.

Глава 14. Семейный ужин и разговоры после оного

«Прежде чем сказать глупость — подумайте!». Семен Альтов

Ужин начался со скандала. Авдотья рвалась в столовую, а её не пускали.

По вековому замковому укладу за семейный стол приглашали только обитателей и гостей, имеющих дворянское звание. Как исключение могли присутствовать слуги, приставленные к детям. Сейчас рядом с Авелин сидела Вивьен, нарезая для неё куриную грудку под сливочным соусом на маленькие кусочки. Других аристократов в доме не было. Но Авдотья, привыкшая за много лет есть «за барским столом», рвалась на своё привычное место, не желая понять, что статус её изменился.

Месье Моро со вздохом извинился и ушёл наводить порядок. Мадам Полли стояла у кухонной двери, поджав губы и недовольно сложив руки на груди. Вот знать бы, за кого она болеет в этой ситуации. Дети ели, не поднимая глаз от своих тарелок. У меня и вовсе аппетит пропал, но встать из-за стола без особой причины, пока остальные не поели моветон. Сижу, изображаю интерес к содержимому тарелки.

Вот зачем портить всем настроение? Это что, особенность характера или не думает, что делает? Помню, бабуля говорила об одном соседе: «Сделал гадость — сердцу радость». Может, и с Авдотьей такое же?

— Баронесса, для вас письмо, — объявил шевалье, вернувшись в обеденный зал, и положил на стол рядом со мной небольшой конверт с сургучной печатью.

Поблагодарила за внимание и оказанную услугу и вернулась к своей тарелке. Хоть и умирала от любопытства, кто же отправитель.

За всю свою недолгую прошлую жизнь письма я получала дважды. Оба раза из официальных структур. Первый раз меня поздравил губернатор с восемнадцатилетнем. Пожелал много всего хорошего и выразил надежду, что на очередных выборах я сделаю правильный выбор и проголосую за него. Письмо отпечатали на дорогой бумаге, внизу размашистая подпись чиновника. Дорого-богато. Второе письмо получила после смерти бабули. Уведомляли о том, что с её кончиной все льготы закончились. Теперь любые платежи и налоги следует вносить в полном объёме.