Из России за смертью

Зачем ее вызвали? Какое они имеют право? Может, она сама приехала в миссию выяснить причину его столь скорого отъезда в Луанду? Да, пожалуй, это и есть причина завтрашнего разговора с Проценко. Но, возможно, они не хотят скандала... Майор еще раз обдумал свою догадку и почти успокоился, настолько логичной и естественной она показалась. Раз Ана в Луанде, значит, он ей не безразличен? Значит, она тоже тянется к нему? Впервые за эти дни он почувствовал, что жизнь продолжается. Он лежал и улыбался, вглядываясь в темноту палаты. Словно тут, прямо из этой темноты, вот-вот появится Ана.

Из полузабытья майора вывел шум, с которым не то упал, не то вскочил с соседней койки Рубцов. Стремясь двигаться потише, подполковник натыкался на все попадавшиеся в темноте предметы и шепотом матерился. Наконец добрался до двери, попытался открыть ее, но дверь не поддалась. Оказывается, ее закрыли на замок.

— Идиоты, — прохрипел Рубцов и полез в окно. Майор лежал молча и еле сдерживался, чтобы не схватить все еще спросонья пьяного новоявленного приятеля. Ведь опять натворит чего-нибудь. Какой же заводной! Хотел задержать, но не поднял и руки. Неудобно. Взрослые люди. Да и какое он имеет право?

Рубцов, пригибаясь, перебежками направился к забору. В одном месте колючая проволока была чуть прикреплена. Солдаты использовали этот проход, бегая за самогоном. Легким движением руки он снял проволоку с верхних железных зубьев и буквально перелетел через забор, скрутив нечто вроде бокового сальто.

Отбежал в сторону по узкой улице и заметил у обочины дороги силуэт длинной машины. На ощупь нашел дверцу и с ходу отомкнул ее. Машина завелась не сразу. В одном из темных окон двухэтажного дома мелькнул свет фонарика. Его световое пятно скользнуло по салону, и Рубцов инстинктивно пригнулся к сиденью.

Послышался крик, но в этот момент машина резким толчком двинулась вперед.

Подполковник выжимал из этой колымаги максимум скорости, хотя при всем желании не мог ехать быстрее девяноста километров. Тело его дрожало. Сначала думал, из-за паршивых рессор, но, притормозив на одном перекрестке, понял, что дрожь идет изнутри.

Рубцов ехал домой. Ему предстояло увидеть Нинку. Глядя на дорогу в лобовое стекло, он неясно, но все же представлял, как звонит в дверь, как входит, как наносит первый удар в полном молчании, как поднимает с пола взвизгнувшую жену. Одной рукой хватает за волосы, подтягивает ее лицо к своему и долго, ненавидя, смотрит в Нинкины желто-бурые глаза. Потом снова бьет наотмашь, и жена летит в комнату. С этого момента надо быть начеку. Нинка, оклемавшись, может запустить в него чем угодно. Но сегодня ей не удастся противостоять его ненависти. Когда-то он должен рассчитаться за все ее паскудство.

Подполковник резко дал по тормозам. Прямо перед ним на дороге стояла огромная рыжая собака и удивленно смотрела на огни фар. Их глаза встретились. Мат, готовый сорваться с губ подполковника, застыл где-то на выдохе. Собака не зажмурилась от ярких снопов света. Не отвернулась. Наоборот, смотрела прямо на Рубцова, и взгляд ее уходил дальше. Подполковник отчетливо понял, что он не существует для этого беспардонного животного. Пес — вот, существует, а он, судя по псу, нет.

Рубцов провел рукой по потному лбу. Нужно ехать дальше, но нога не слушается, и руки налились тяжестью. Ему вдруг смертельно захотелось, чтобы собака, вильнув закрученным в дугу хвостом, побежала прочь. Но пес стоял не шелохнувшись и смотрел сквозь стекло на Рубцова, машину. Что он видел? Небытие?

Выходит, для собаки подполковник не существует? Тело Рубцова одеревенело.

Впервые в его мозгу возник ужас. В голове, неизвестно из-за каких закоулков, возникла мысль о неизбежности встречи с этой собакой. Оказывается, подполковник всю жизнь ждал, когда же они, вот так, ночью, на пустой дороге, встретятся в упор...

Превозмогая оцепенение, Рубцов, с трудом переставляя ватные ноги, вылез из машины и подошел к собаке. Она медленно повернула лобастую голову к нему и уставилась пустыми тусклыми глазами. Собака была слепа...

— Она ослепла сию минуту, — сам себе объяснил Рубцов и негромко свистнул. Собака, поджав хвост, боком бросилась с дороги. Рубцов бесполезно всматривался в темноту, поглотившую странное животное. Силы вернулись, но застряла между ребрами глухая тоскливая боль. Подполковник разозлился на себя, на собаку и снова вспомнил о Нинке. Разрывая ночную тишину, машина помчалась дальше.

В подъезде, к удивлению Рубцова, тускло горела лампочка.

Подполковник решительно подошел к своей двери и без колебаний нажал кнопку звонка. Звонил долго и не переставая. Из-за двери послышался взволнованный голос:

— Рубцов, ты?

— Открывай! — мрачно подтвердил подполковник. Дверь осторожно приоткрылась. Твердой рукой он распахнул ее настежь.

В мягком оранжевом свете стояла встревоженная сонная Нинка. Ее рыжие волосы крупными локонами в беспорядке пенились на голове и буйно спускались на оголенные, влажно-матовые плечи. Салатовый пеньюар был расстегнут, и лишь инстинктивно Нинка прикрывала прозрачным пологом низ живота.