Из России за смертью

— Копию столба вы, разумеется, видели на набережной Луанды, возле заправочной станции.

— Видели, — подтвердил Санчес.

— Так приходили в эти края великие португальцы. После них уже никто столбов не ставил. — Профессор помолчал и добавил:

— А вы? С чем пришли вы? Какие кресты оставите?

Где-то совсем рядом рыкнул лев, устроив целый обезьяний переполох.

И снова над костром повисла тишина. Профессор Вентура углубился в свои молчаливые размышления. Найденову стало как-то не по себе от поставленного профессором вопроса. Рубцов же любовался Женькой. На се неподвижном азиатском лице, на заостренных скулах в отсветах пламени плясали демоны... Чуть-чуть раскосые глаза были полузакрыты и таили в себе звериную чувственность.

Невероятно, но здесь, за тысячи километров от дома, она выглядела совершенно естественно, будто всю жизнь провела под этим баобабом. Ее маленькие кулачки с тонкими пальцами спокойно подпирали мягкий овал подбородка. По волосам от всполохов проскальзывали лиловые змейки. Рубцов почувствовал неодолимое желание. Он давно не смотрел на женщин. А эта ну просто создана для страсти, для этой африканской ночи, для мщения подлой Нинке.

Рубцов обратился к Санчесу:

— Я не пойду с вами. Дождусь остальных вертолетов и поведу отряд по вашим следам.

— Лучше поручить это мне, — ответил Санчес, делая вид, что не придал значения решению подполковника.

— Нет. Я с этим профессором не выдержу. А вы-спелись. Слушаете его треп, раскрыв рты. Будешь по рации корректировать наше продвижение.

— Но планировали иначе.

— Я не привык командовать учеными, — Рубцов произнес это голосом, не терпящим возражений. После чего встал и подошел к Женьке.

— Давай провожу тебя до палатки.

— А как же джин?

— Возьмем с собой, — успокоил Рубцов и, прихватив стоящую рядом бутылку, помог девушке встать. И, уже уходя, обратился сразу к Санчесу и Найденову:

— На рассвете вы обязаны покинуть лагерь. Кладите профессора спать.

А то завтра не добудитесь.

ЖЕНЬКА

Рубцов вошел в палатку вслед за Женькой.

— Спасибо. Теперь я сама, — сказала девушка и, легко скрестив ноги, уселась возле своей сумки.

Рубцов аккуратно расправил москитную сетку, прикрывающую вход, и молча приблизился к Женьке. В темноте его рука властно легла на острое плечо девушки. Женька не удивилась, не вздрогнула, а лишь строго произнесла:

— Выйди из палатки.

— Зачем?

— Хочу спать.

— А я хочу спать с тобой.

— Почувствовал себя Тарзаном?

— Я и так мужик что надо.

— Мне не надо, — Женька сняла с плеча его руку и принялась в темноте переодеваться.

Рубцов включил фонарик. Короткий лучик уперся в пупок. Не обращая внимания на нахально возникший свет, Женька продолжала переодеваться. Рубцов скользнул лучом вверх к ее груди. Вернее, к тому месту, где у женщин волнующе вздымаются груди. У Женьки не вздымалось ничего. В растерянности Рубцов пошарил лучом в надежде выхватить из темноты искомое. Не получилось. Но, странное дело, почти полное отсутствие округлостей на теле девушки действовало завораживающе.

Рубцов и не подозревал, что отсутствие грудей может подстегнуть намного сильнее, чем обладание ленивыми белыми, развалившимися в разные стороны большими грудями. Он с изумлением оценил:

— Ты как девочка!

— Ага. Киргизский мальчик. Так меня зовет генерал Панов.

Женька расчесывала волосы. Рубцов протянул руку к соску и получил удар маленькой жесткой ладошкой.

— Значит, генералу можно, а мне нельзя?

— Все вы для меня — рядовые сволочи, — совсем не зло ответила Женька и натянула на себя тонкую кофту.

Рубцов был сбит с панталыку: что это, игра или отказ? Или презрение к его подполковничьим погонам? Все равно... Сегодня от этого тела он так просто не отстанет.

Женька залезла на высокую походную кровать. Рубцов, оставаясь на коленях, положил голову ей на живот и ощутил пробежавшую по нему судорогу.

«Э... — сказал он себе. — Врешь. Отдашься...» И принялся целовать кофту.

Женька не сопротивлялась, но и не поощряла его действия. Между тем рука Рубцова настойчиво скользила по ее телу. Широкая ладонь попыталась проникнуть под застежку джинсов и кончики пальцев нащупали шелковистые волоски.

Женька все тем же спокойным безразличным голосом произнесла: «Пошел вон».

Обеими руками она с силой оттолкнула подполковника.

Может быть, в другой ситуации Рубцов, еще немного поприставав, убрался бы. Но где-то рядом скрывались от него две едва различимые припухлости.