Из сборника «Моментальные снимки»

И опять четверо идут по улице. Звонят колокола, призывают верующих на ночное рождественское богослужение.

- Ну и вечерок!

- Джек, дай им уйти подальше - еще услышат.

- Хуже некуда! Да он хоть кого изведет! Я думал, после выпивки он станет приятнее. Он ведь очень много выпил.

- Еще несколько дней осталось терпеть, а там...

- Ты согласна с мамой, Мэйбл, что он делает это не намеренно?

- Конечно, согласна.

- Как он сидит и улыбается! Ушел бы себе в пустыню и там улыбался!

- А может быть, он уже там...

4

- Это вам, - сказал слепой. - Все, что я могу сделать в моем положении. С крестом пришлось повозиться. Боюсь, немного тяжеловат. Но я думаю, что вы не взыщете.

- Да это настоящий шедевр!

- Серьезно? - спросил слепой. - Можно еще подправить красками. Тогда он станет больше похож на человека.

- Обязательно это сделаю.

- Я бы оставил лицо и крест некрашеными. Но волосы, одежда и кровь из-под тернового венца - все это выиграет, если немного подкрасить. Ну, а как поживает человек, который совратил Гедлиберг?

Бывший Э 299 открыл книгу.

- "...Гудсон оглядел его с головы до пят, точно отыскивая на нем местечко погаже, и сказал: "Так вы, значит, от комиссии по расследованию?" Солсберри отвечает, что примерно так оно и есть. "Хм! А что им нужно подробности или достаточно общего ответа?" "Если подробности понадобятся, мистер Гудсон, я приду еще раз, а пока дайте общий ответ". "Ну, хорошо, тогда скажите им, пусть убираются к черту. Полагаю, этот общий ответ их удовлетворит. А вам, Солсберри, советую: когда придете за подробностями, то захватите корзинку, а то в чем вы потащите домой свои останки?"

Слепой засмеялся от удовольствия.

- Эх! Люблю я этого Твена. Хорошее чувство юмора - ничего приторного.

- Хинин и собачий лай?

- Собачий лай, да и хватка тоже, - сказал слепой. - А что вы сами думаете о человеке?

- Мало или ничего.

- И все же в общем он не так уж плох. Возьмите нас с вами. У каждого из нас свои неприятности, а мы веселимся, как мальчишки. Надо полагаться только на самого себя, или придется страдать. Ведь вы то же самое думаете? Правда? Вот и головой кивнули. Или мне показалось?

- Нет, не показалось. Похоже, что ваши глаза видят не хуже, чем у зрячего.

- Они у меня блестящие, да? Мы с вами могли бы выплакать свои глаза. Но мы этого не сделали. Вот почему я и говорю, что с нами дело обстоит не так уж плохо. Отойди от мира и не вешай носа! Все равно счастливы вы будете только тогда, когда решите, что в жизни хуже, чем сейчас, быть не может. Так ведь, а?

- Да.

- Мне для этого понадобилось пять лет. А вам?

- Около трех.

- Что ж, у вас передо мной преимущество - происхождение и образование. Это даже по голосу чувствуется - тонкий такой, насмешливый. А я начинал в парикмахерской. И там мне не повезло - несчастный случай со щипцами для завивки. Больше всего мне жаль, что не могу ходить на рыбалку. Некому сводить меня. А вам не жаль, что вы больше не можете кромсать людей?

- Нет.

- Да, вероятно, у образованных людей вообще не бывает слабостей. А вот у меня настоящая страсть к рыбалке. Не было случая, чтобы я пропустил хоть одно воскресенье, в любую погоду. Вот почему я теперь занялся резьбой. Надо иметь какой-нибудь конек, а иначе как жить? А вы будете писать о себе? Я ошибся, или вы покачали головой?

- Нет, не ошиблись. Мой конек - наблюдать жизнь.

- В свое время, может, это подошло бы и мне тоже. Всегда любил сидеть и смотреть, как река катит свои воды. Я ведь немножко и философ тоже. А вот вы нет, этого не скажу.

- Почему?

- Да так... Кажется мне, что вы чересчур уж хотите жизнь себе подчинить - в том-то и беда всех благородных джентльменов. Скажите, я не прав?

Бывший Э 299 захлопнул книгу и встал.

- Гордость, - сказал он.

- А-а! - откликнулся слепой. - Это первейшая ваша утеха. Так я и думал. Заходите еще, если я вам не надоел.

- И отвезти вас на рыбалку?

- В самом деле?! Отвезете?! Дайте вашу руку. Бывший Э 299 протянул руку. Слепой ощупью нашел ее...

5

- В среду поедем опять, приятель. Я вас не очень обременяю?

- Хорошо, в среду.

Держа корзинку с уловом в руке, слепой постоял у дверей своего дома, прислушиваясь к удаляющимся шагам своего нового друга, потом ощупью добрался до дивана под раскрашенным ковылем. Сунув озябшие ноги под плед, он удовлетворенно вздохнул и уснул.

А бывший Э 299 шел домой мимо обнаженных акаций и кустов сирени перед окнами маленьких домиков. Войдя в свой дом, он поднялся к себе в кабинет, сел в кресло и протянул ноги к огню. Кошка, почуяв запах рыбы, прыгнула к нему на колени.

- Филипп, можно мне войти?

- Войди.

- Вся прислуга от нас уходит. Я хотела сказать... Ты не согласился бы все бросить и поехать со мной за границу?

- К чему это внезапное самопожертвование?

- Ох, Филипп, как трудно говорить с тобой. Ну чего ты, собственно, от меня хочешь?

- Возьми половину моих денег и уезжай.

- А ты что будешь здесь делать один?

- Найми кухарку. Мы с кошкой обожаем кухарок.

- Филипп!

- Да?

- Ну скажи мне, что у тебя на душе? Ты хочешь всю жизнь оставаться таким одиноким, как теперь?

Бывший Э 299 взглянул на нее.