Из сборника «Поздняя латинская поэзия»

В дни, когда Пелион, изогнувшийся брачным чертогом,[7]
     Все же не мог вместить стольких притекших богов,
И хлопотливой толпой Нереиды вкруг тестя морского
     Множили день за днем яствами свадебный пир,
5 И круговую передавал Юпитеру в руки
     Чашу премудрый Хирон, лежа на конском боку,
И покатил холодный Пеней нектарные волны,
     А из этейских скал пенное било вино,—
В эти дни веселым перстом Терпсихора по струнам
10      Грянув, под сводом горы девичий вывела хор,
И благосклонно внимал меж богов им сам Громовержец,
     Зная, что лирным ладам нежные клятвы под стать.
Глухи были одни кентавры и фавны: и вправду,
     Мог ли растрогаться Рет или безжалостный Фол?[8]
15 Семь раз день восходил, семь раз с небесного свода
     Геспер вечерний смотрел на круговой хоровод.
Тут-то Феб коснулся струны достойнейшим плектром —
     Тем, что камни пленял, ясени шествием вел, —
И на священнейший лад запел о грядущем Ахилле
20      И о фригийской войне на симоисских брегах.
Радостный клич «Гименей!» с лесистого грянул Олимпа,
     Кличем «Фетида!» ему грянула Осса в ответ.

Эпиталамий