Из сборника «Поздняя латинская поэзия»

Свадьбу справлял Орфей, и на свет его факелов брачных
     Гости сходились к нему с целой фракийской земли.
Спорили звери лесные и спорили пестрые птицы:
     Кто своему певцу лучше предложит дары?
5 Все вспоминали о том, как пел он им в горных пещерах,
     Где полукругом скала мирной внимала струне.
Рыси ему принесли хрусталь с кавказской вершины,
     Грифы — прах золотой гиперборейской земли.[1]
От Кифереиных рощ с венком прилетели голубки,
10      Красным завивши узлом ризы богини любви;
Лебедь от берегов своего лебединого Пада
     Ветку принес с янтарем в дар от сестер Гелиад,[2]
С Нила к нему журавли прилетели от диких пигмеев,
     В клювах держа для него перлы из Красных морей.
15 Феникс, долгий свой век на дальнем живущий Востоке,
     Благоуханный ему в когте принес киннамон.
Не было птицы такой и не было зверя такого,
     Чтоб отказали певцу в брачном даренье своем.

Рада приветить была Каллиопа избранницу сына

20      Всем, что имела сама, всем, чем богат Геликон,
И попросила она пожаловать к свадьбе Орфея
     Ту, чей вечный удел — звездный высокий Олимп;
И не презрела царица богов ни просьбы просившей,
     Ни благочестья, с каким боголюбивый певец
25 Столько раз слагал свою песнь во славу Юноне,
     Плавный напев выводя перед ее алтарем
И о флегрейской борьбе ее Громовержца-супруга,[3]
     И как низринут Титан, и как бессилен Гигант.
С горних высот снизошла небесная к брачному пиру
30      И принесла молодым вышних даров благодать —
Эти дары никогда ни один не присваивал смертный,
     Эти присущи дары только самим божествам.

Днесь, как Юнона была благосклонна к фракийцу Орфею,

     Будь, Серена, к моей так благосклонна мольбе.
35 Если небесная высь покорна небесной богине,
     То под твоею стопой земли и воды лежат.
Я при моем сватовстве не мог обещать для невесты
     Ни изобильных лугов, полных пасущихся стад,
Ни виноградных холмов, где вьются несчетные лозы,
40      Ни шелестящих ветвей темных масличных садов,
Ни посулить, что на нивах моих урожаи несметны
     И что дворец мой стоит на золоченых столбах.
Воля богини довлела всему. Ты письмо написала —
     Мне заменило оно пашни, стада и дворцы.
45 Мать и отец невесты моей жениха не отвергли,
     Скудную долю мою скрыла державная сень.
Если Серена писала сама — все в мире покорно
     Царственной этой руке, преданной нашей любви.

О, когда бы я мог пред твоим сияющим ликом

50      В стане, где властен твой муж, в мире, где властен твой зять,
Справить торжественный день! и блеснул бы мне знаменьем пурпур,
     И окружил бы меня хором священнейший двор!
Если бы та же рука, что письмом мне снискала невесту,
     В брачном обряде сама соединила бы нас!
55 Ныне же путь желаньям моим преграждает пучина
     И у ее берегов — ширь африканских степей.
Все же в своем далеке будь, царица, ко мне благосклонна
     И мановеньем чела добрый пошли мне возврат:
Путь открой по земле, повели несуровому Эвру
60      Мчать мои паруса по умиренным волнам,
А Пиериды тебе пропоют над струей Аганиппы
     За своего слугу благодарящую песнь.