Читаем Из сборника «Поздняя латинская поэзия» полностью

Из сборника «Поздняя латинская поэзия»

Страстью неведомой жарко горит к нареченной невестеАвгуст: еще никогда не пылал он, неопытный, сердцем;Что означает сей жар, отчего так томят эти вздохи,Он не умеет понять, новичок, незнакомый с любовью.5 Ни охотничий конь, ни дроты ему не утеха,Ни к копью не стремится рука: всей мыслью приник онК ране любви, что нанес Купидон. Как часто из самыхНедр души вылетал его стон! Как часто ланитыТайным румянцем окрашивал стыд, как часто невольно10 Милое имя писала рука! Уже для невестыОн готовит дары, уже выбирает МарииСветлые камни (но дева светлей!) из знатных уборовЛивии древней[9] и памятных жен священного дома.В тягость тоскливому дни, помехою кажется время,15 Словно луна в небесах уж не гонит свою колесницу.Так когда-то Ахилл пылал о скиросской царевне,[10]Больше и больше, когда, не зная еще об обмане,Мощные руки она учила шитью и вплеталаРозу в кудри, которые в страх обратят дарданидов.[11]20 Сетует он про себя: «Доколе же высокочтимыйМедлит со свадьбой мой тесть Стилихон? Зачем отлагаетИм же назначенный брак и чистейшим не внемлет моленьям?Чужд мне роскошный обычай царей — выбирать по портретуВ жены красивейших дев, по домам посылая, как сводню,25 Живопись, чтобы она приносила мне весть о прекрасных!Чужд мне и дальний расчет, который меж браком и бракомТрудный выбор любви доверяет лишь писчему воску![12]Чуждо мне и желанье отнять жену у другого!Нет: невеста моя отцом мне указана в жены,[13]30 Общая кровь у меня и ее, единому предкуВнуком я прихожусь и внучкою мать ее. ЧастоЯ, как простой жених, забывая о сане священном,Сватов к тебе посылал, высочайших по роду и званью,Чтобы просить за меня. Велика моя просьба, я знаю;35 Все же по праву прошу. Государь я, рожден государем -Тем, который тебе, Стилихон, дал племянницу в жены,Дал Марию родить. Заплати по отцовскому долгу!Дай во дворец, что взял из дворца! И к тебе припадаю,Кроткая мать, рожденная тем, которого имя40 Сам я ныне ношу! Ты — краса иберийского рода,Кровью сестра мне, заботою мать: тебе я младенцемВверенный, взрос у тебя на груди — рожденье Флакцилла,Жизнь мне Серена дала. Зачем же, зачем разрываешьДвух своих чад и дочь не даешь в супруги питомцу?45 День ли еще не настал? Иль уже никогда не наступитБрачная ночь?» Такой лелеет он жалобой раны. И засмеялся Амур, и взлетел к своей матери милойВестником, и над зыбями простер горделивые крылья. Есть на Кипре гора,[14] она тенью ложится на волны,50 За море смотрит она семиустого в сторону Нила,Где на Фаросе царит Протей. Нога человекаЗдесь не ступала; седой ее не касается иней,Вихрь не смеет задеть и туча не смеет окутать.Здесь Венерин удел, здесь царит наслажденье. Отсюда55 Изгнаны зной и мороз: здесь вечно весна благодатна.К полю спускается склон; вкруг поля стеной золотаяВстала ограда и желтым горит металлическим блеском.Мульцибер (так говорят) купил ею ласки супруги:[15]Любящий муж в угоду жене оградил ее терем.60 Зеленью поле цветет, не знавшей руки садовода:Ей довольно того, что Зефир ее вечный заботник.Роща раскинула тень; ни одна не влетит в нее птицаПрежде, чем пенья ее сама не похвалит богиня:Если угодна — резвится в ветвях, если нет — улетает.65 Здесь и деревья живут для Венеры: в урочную поруВ каждом счастливая дышит любовь — склоняется пальмаК пальме, вздыхает листвой о тополе тополь влюбленный,И по платану томится платан, и по ясеню ясень. Два здесь текут родника, с водою и сладкой и горькой:70 Вместе сливаясь, они ядовитою делают сладость.В них, говорят, Купидон закаляет любовные стрелы.А у воды на траве Купидоновы братцы резвятся:Все — с колчанами, все — как он, и лицом, и годами.Эти амуры — отпрыски нимф, а тот, настоящий, —75 Сын Венеры златой. И богам он, и небу, и звездамЛуком грозит, и в царей направляет разящие стрелы,[16]Братья же целят в простой народ. Живут и другиеЗдесь божества: и Распущенность здесь в распоясанном платье,И Бессонница с пьяным лицом, и летучие Гневы,80 И непривычный Плач, и Бледность, услада влюбленных,И Дерзновенье, еще неумелое в первых попытках,И соблазнительный Страх, и небезопасная Сладость,И ветерком разносимые легким любовные Клятвы.А между ними с надменным челом задорная Юность85 Гонит Старость из рощицы прочь. Средь этой дубравыВстал в зеленой сени чертог, лучащийся светом.Бог лемносский его разубрал самоцветом и златом,Ценность соединив с красотой. Изумрудным стропиламВстали подпорой столбы из цельных глыб гиацинта,90 Стены покрыл берилл, на порогах — скользящая яшма,И на полу ступает пята по плитам агата.А посредине двора цветущие благоухаютГряды, богатый струя аромат. Здесь дышат амомы,Здесь касия корицы полна, созревает панхейский[17]95 Здесь киннамон, в зеленой листве маслянистые смолыПрячутся, и проступает бальзам на стволах увлажненных. В этот дворец и вступает Амур проворно и гордо,Быстрые крылья сложив, утомленные дальним полетом.В эти часы на своем слепительно блещущем троне100 Кудри Венера свои убирала прекрасным убором.Три идалийских сестры[18] стояли вокруг: возливалаНектар на темя одна, другая гребнем слоновымПрядь отделяла от пряди, а третья, встав за спиною,Их в завитки завивала и надобным располагала105 Строем, один к одному, оставляя, однако, иныеВольной волною лежать: в богине мила и небрежность.Суд красоте — в зеркалах: отраженья блистают повсюду,Взоры пленяя, куда ни взглянуть. Взирает, любуясь,И замечает богиня в одном из зеркал отраженье110 Сына. К нему обратясь, гордеца заключает в объятьяИ вопрошает: «О чем твоя радость? Какую победуТы одержал? Кто пал под стрелой? опять ГромовержцаБычьим мычаньем мычать ты заставил меж телкамн Тира?[19]Или Титана смирил?[20] или снова в пастушью пещеру115 С неба Диану низвел?[21] Большого и трудного бога,Вижу я, ты поборол». Приникая к устам материнским,Молвит Амур: «Обрадуйся, мать! Небывалую славуЛук мой ныне стяжал: его силу изведал Гонорий.Ты ведь знаешь Марию, ты знаешь отца-полководца,120 В чьей руке и Запад, и Рим; и слава СереныТоже дошла до тебя. Склонись же к царственным зовам —Соедини их союз!» Разомкнув Киферея объятья,Кудри быстрой скрепила рукой, струящийся пеплумСкладками собрала, опоясала пояс, волшебных125 Полный чар, которым она укрощает потоки,Моря шум, ветра вихрь и молнии гневного неба.К берегу выйдя, она призывает крылатых питомцев:«Дети, скорей! Кто ко мне приведет из зеленой пучиныБыстрое чудо, Тритона, — умчать меня в дальнее море?130 До сих пор никогда не бывал он так нужен, как ныне:Брак сей — священнейший брак! Проворней ищите — быть может,Раковиной своей глушит он ливийские волны,Может быть, режет Эгейскую гладь. Кто найдет его первым,Тот от меня получит в подарок колчан золоченый».135 Так сказала, и вмиг разлетелась искателей стая,Каждый своим путем. А Тритон в это время в глубокойПлыл Карпафийской волне[22] и пытался настичь Кимофою.Дикого бога боится она, противится, бьется,Из уловляющих рук вырывая скользящее тело.140 «Эй! — восклицает Амур, уследивший их, — полно! проделокВам под водою любовных не скрыть. Собирайся! ты долженНашу везти госпожу. Немалая будет награда:Ты не в добычу, а в дар за услугу возьмешь Кимофою.[23]Так поспеши заслужить!» И вырос из бездны огромный145 Бог-полузверь: по плечам волною струилися космы,Рыбий хвост плескал позади, и в жесткой щетинеНоги двоились в подобье копыт. Три раза рванувшись,Он на четвертый уже взбороздил пафосскую отмель.Чтобы достойно богиню принять, осеняюще выгнул150 Хвост он крутою дугой, а колючих багрянок, покрывшихСпину, в мягкий багрец превратил;[24] и, словно в беседке,Белой ногой касаясь волны, поплыла Киферея.Следом ринулся рой раскинувших крылья амуров,Дрогнула тихая гладь от песен; в Нептуновы сени155 Сыплются с неба цветы; любуясь, глядит Левкофоя,Кадмова дочь; Палемон[25] взмахом роз погоняет дельфина;Водоросли переплел Нерей перецветьем фиалок,И седину свою Главк венчает невянущей вязью.Шественный шум уловив, всплывают из волн нереиды,160 Каждая на своем невиданном звере: инуюДеву с рыбьим хвостом выносит морская тигрица,Эту — баран водяной, гроза Эгейского моря,Лбом ударяющий в борт, а эту — с лазурною шерстьюЛьвица морская, а та оперлась на зеленую телку;165 Каждая наперебой предлагает дары новобрачным —Бусы несет Галатея, а пояс несет Кимофол,А диадему несет Псамафа, жемчужные перлыДля украшенья сама в Эрифрейских собравшая глубях,[26]И поднимает, гордясь, кораллы подводные Дота —170 В море они, как растенья, живут, а выйдя из моря —Как дорогой самоцвет. Окружая нагими теламиВыезд Венеры, поют и плетут кругом нереиды:«Вот для Марии убор! Отнеси, царица, царицеНаш верноподданный дар! Скажи, что такого Фетида175 Не получала сама, ни наша сестра Амфитрита,С нашим Юпитером[27] празднуя брак. Пускай она знает:Счастливо море всегда служить Стилихоновой деве!Мы уж не раз отца ее флот проносили к победе[28]В дни, когда поспешал он отмстить за попранных греков».180 Вот лигурийской земли коснулся уж пенною грудьюБыстрый Тритон, на волнах заклубив утомленное тело.Ввысь устремляет богиня полет — в тот город, где галлыГордо хранят напоказ шерстеносную кожу свиную.[29]От приближенья богини любви расступаются тучи,185 Альпы светом горят под чистым северным ветром;Сторожевые войска не знают причины веселья,Но веселятся душой; покрываются Марсовы стягиРозами, и распускают листву оживленные копья. С речью Венера тогда к своему обращается сонму:190 «Други мои, до поры отвратите отселе Градива:[30]Я одна хочу здесь парить. Да скроется с видуПанцирным огненный блеск, мечи да вложатся в ножны,Да умирятся орлы на шестах и на древках драконы[31] —Нынче ратный стан под моими знаменами служит:195 Флейты вместо рогов, а вместо трубного гулаНежные струны ликующих лир. Пускай часовыеПьют и едят на часах, пусть пенятся чаши меж копий!Гордый царственный двор пусть сложит грозную гордость,Высокомерная знать да не погнушается ныне200 С дружеской слиться толпой. Пусть радость отпустит поводья,И не стыдится суровый закон улыбки и смеха!Ты, Гименей, свой факел зажги, и ты, Грация, лучшихНам набери цветов, ты, Согласие, свей их венками!Ты же, крылатый мой полк, разбейся теперь на отряды:205 Каждый будь при деле своем, никто да не смеетПраздно коснеть! Одни развесьте на длинных веревкахСтрой лампад, которым гореть наступающей ночью;Эти пусть поспешат косяк блистающей двериМиртом моим перевить; а эти пролейте на кровлю210 Нектар и взвейте огонь, ароматом питаемый савским;[32]Вы раскиньте шелка из Китая в шафранном их блескеИ сидонийский порфирный ковер подстелите подошвам;Вы, наконец, воздвигните сень над брачной постелью,Чтоб самоцветами выткалась ткань, чтоб резными столбами215 Кров утвердился такой, какого лидийцу ПелопуНе возводил золотой его край, какого ЛиэюНе выплетали менады из пальм и индийской добычи!Все несите сюда, что снискали могучие предки:Что повелительный дед отбил у саксонцев и мавров,220 Что полновластный отец с пособным ему Стилихоном ,Взяли в несчетных боях, что дали армяне и скифы,Чем поклонилась страна Мероэ,[33] окруженная Нилом,Где в волосах у людей торчат изостренные стрелы,Что мидиец прислал от ахеменидского Тигра[34]225 В дни, когда, преклонясь, молила Парфия мира:Роскошь всех дальних племен, казна всех царей да украситБрачный покой: всех римских побед осени его слава!» Так прорекла и спешит, нежданная, к ларам невесты.Та между тем, не гадав, что уже ей готовится ложе230 Брачное, мирно сидит, в материнской божественной речиДух материнский впивает, примеры достойные учитЧистых нравов седой старины, и в руках ее свиткиРимских и греческих книг, в которых ей мать раскрываетВсе, что пел и фракийский Орфей, и старец из Смирны235 Или Сапфо подбирала к ладам митиленской кифары.[35]Так трехликую дочь[36] наставляет Латона, так кроткоУмной Талии преподает урок Мнемозина.Вдруг разливается блеск, вдруг веет сладостный ветерВ их изумленную сень, и с неких кудрей благовонных240 Льется кругом аромат, и вот, в сиянии чуда,Встала Венера, и медлит, дивясь, и взор переводитС дочери милой на мать златокудрую с белою шеей:Эта — как молодая Луна, та — как полная блещет;Или это как маленький лавр под тенью большого245 Тянется ввысь и уже распростер те ветви, которымПышною зеленью быть; или так, как на стебле единомВ пестумском цветнике расцветают две царственных розы —Первая в солнечный день, упоенная вешней росою,Вширь распустила свои лепестки, а вторая в бутоне250 Медлит, не смея подставить лучам свою нежную алость.[37] Деве представ, приветливо речь завела Киферея:«Радуйся, о державная дочь небесной Серены!Ты рождена от царей, и царей ты родишь для вселенной!Ради тебя я оставила Кипр и престол мой пафосский,255 Ради тебя я переплыла широкое море,Труд немалый приняв, дабы ты, от родительских ларовВ высший дом вознеслась, и юный властитель ГонорийДолее сердцем своим не питал бесплодное пламя.Долю свою родовую познай, прими диадему,260 Чтобы ее передать сыновьям, и в чертоги, откудаВышла мать, обратно войди. Будь даже не отпрыскРода царского ты, будь даже чужая по кровиАвгустам — ты одной красотой стяжала бы царство.Чье чело достойней венца? чей облик достойней265 Скиптра? Розам — твои уста, снегам — твоя шея,Кудри — темным фиалкам,[38] а взор — огню не уступит.Как хорошо столь тонкий просвет разделил твои брови!Как хорошо в румянце стыда сочетаются алостьИ белизна, чтоб лицо не пылало излишеством крови!270 Краше перстами Зари[39] и краше плечами Дианы,Ты превзошла красотой даже мать. Влюбленному ВакхуБыло дозволено брачным венцом украсить светила,[40] —Но почему над тобой, прекраснейшей, небо не блещет?Знай же: светлый Арктур тебе вьет уже новые звезды,275 Чтобы эфир просиял созвездьем во славу Марии!Встань же, достойного мужа жена, раздели же с державцемВласть над кругом земным! Тебя ждет поклоненье народов,Истр воздает тебе честь, Рейн с Альбием рабствовать будут,В дебри сигамбров[41] вступив, ты станешь над ними царицей!280 Перечислять ли мне все племена до самых приливовОкеанических волн? Весь мир — твое достоянье!» Так прорекла, и дары нереид из ликующей зыбиДеве богиня сама возлагает на светлое тело,Кудри сама разделяет копьем,[42] возлагает на платье285 Пояс и алой фатой покрывает главу новобрачной.А у дверей уже песни гремят, и в шественном чинеЖдет колесница невестиных стоп, и уже пламенеетВыйти навстречу жених, и торопит закатное солнце.Так звонконогий скакун, впервые почуяв любовный290 Запах, вскипает душой, потрясает пышною гривой,Шею крутой выгибает дугой и летит по фарсальскимПажитям,[43] жарко дыша, и звенит настоятельным ржаньемНад берегами знакомых ручьев, и табунные самкиРады красавцу коню, и хозяин предчувствует прибыль.295 А между тем, оружье сложив, вкруг мощного тестя,В белое облечено, ликует все римское войско:И знаменосец и пеший боец неустанной рукоюВ воздух взметают цветы, красной тучей вождя одевая,И, торжествуя, поют, увенчавшись и миртом, и лавром:300 «Вышний отец, обретаешься ль ты в олимпическом небеИль в Элисейских полях, уготованных душам достойных,[44]Ныне воззри: Стилихон свои совершает обеты!Час блаженной расплаты настал: он чадо за чадо,Брак за брак воздает и несет в приношение сыну305 То, что взял у отца. Твоя, божественный, воляНепогрешима была: ты в завете любви не обманут.Он, твой избранник, достоин тебя, и царских достоинОтпрысков, он достоин держать бразды государства!Мы бы могли возгласить, как он бился под кручами Гема,310 Как перед ним дымился Стримон от кровавых истоков,[45]Как сверкал его щит, как летал его меч над врагами, —Но Гименей замкнул мне уста. Иная уместнейПесня сейчас! Кто лучше тебя и законам и правуМеру блюдет? Кто выше умом? В ком так сочетались,315 Как ни в ком, и сильная мощь, и острый рассудок?Чье превосходней лицо? Кто римских достойнее высей?Кто столь широкую грудь подставил бы стольким заботам?Стань в любой толпе, и всякий взглянувший воскликнет:«Вот он, вот Стилихон!» Так сама себя видом являет320 Высшая власть, и не надобны ей ни надменная поступь,Ни повелительный крик, ни высокомерье движений.Все, что другим с трудом старанье дает и притворство,Ты от природы в удел получил. Прекрасную силуСкромность в тебе облекла, и лицо осенила почтеньем325 Ранняя седина. В тебе раздельные жребьиСовмещены — и зрелый вес, и юная крепость:Каждый возраст тебя осенил подобающей честью.Ты — украшенье судьбы. Никого не язвят твои стрелы,И не багровится меч проливаемой кровью сограждан.330 Ты не сеешь в нас страх и не балуешь нас попущеньем.Мы тебя в одинаковой мере страшимся и любим,Любим, даже страшась, о лучший служитель законов,О надежнейший страж победой венчанного мира,О величайший вождь, о самый счастливый родитель!335 Преданы мы государю, и преданность наша — двойная,Ибо теперь он — твой зять, необорный! Венчайся ж цветами,В наш вплетись хоровод, позабыв на мгновенье о сане!Пусть Евхерий, твой сын, отца превзойдет в ратоборствах;Пусть Ферманция ждет и себе подобной же свадьбы;[46]340 Пусть Мария родит, и пусть в багрянице рожденныйМаленький Гонориад на дедовы ляжет колени».

Перейти на страницу: